Во второй класс почти все ребята из Стрелковки перешли с хорошими отметками, и только Лешу, несмотря на коллективную помощь, не перевели — по Закону Божьему у него была двойка. Сестра Георгия, Мария, училась тоже плохо и была оставлена во втором классе на второй год. Поэтому отец с матерью решили, что ей надо бросать школу и браться за домашнее хозяйство. Маша горько плакала и доказывала, что пропустила много уроков, ухаживая за Алешей, когда мать отправлялась в извоз. Георгий заступился за сестру. В конце концов они убедили мать оставить Машу в школе.

В 1906 году Георгий Жуков окончил трехклассную церковно-приходскую школу с похвальным листом. По этому случаю мать подарила ему новую рубаху, а отец сам сшил сапоги. Константин Артемьевич, считая, что сын стал достаточно грамотным и может теперь приступить к овладению ремеслом, решил отвезти Георгия в Москву, но мать настояла на том, чтобы тот пожил в деревне еще один год. В Малоярославецком уезде в почете были в основном две специальности: скорняки и булочники. На местной, скудной на урожаи песчаной почве прокормиться было трудно. Землю, как правило, обрабатывали женщины, а большинство мужчин трудились в городах, приезжая в деревню на уборку урожая и заготовку кормов для скота.

Родители решили определить Георгия в скорняжную мастерскую, к брату матери — Михаилу Артемьевичу Пилихину. По воспоминаниям Г.К.Жукова, тот, как и мать Георгия Константиновича, рос в бедности, и одиннадцати лет его отдали в учение в скорняжную мастерскую. Однако вскоре он стал мастером и, так как был очень бережлив, сумел за несколько лет скопить деньги и открыть свое дело. Будучи хорошим меховщиком, Михаил приобрел много богатых заказчиков, которых «обдирал немилосердно». Своих рабочих-скорняков и учеников он «эксплуатировал беспощадно» и сколотил капитал примерно в пятьдесят тысяч рублей.

Можно предположить, что Жуков дал не совсем лестную характеристику своему дяде в духе того времени, когда писались «Воспоминания и размышления». Ведь владелец мастерской не мог быть никем иным, как эксплуататором. Но это, судя по имеющимся другим свидетельствам, не совсем соответствует истине. Благодаря прежде всего своему трудолюбию и постигнутому скорняжному искусству Михаил Пилихин сумел открыть на Кузнецком мосту собственную мастерскую и один из лучших в Москве меховой магазин.

Летом 1908 года Георгий вместе с отцом наведался в деревню Черная Грязь, где его дядя проводил лето. Встретили их довольно сухо, но похвальный лист и крепкий внешний вид паренька произвели на Михаила Артемьевича благоприятное впечатление.

Немного позднее дядя Сергей, брат жены М.А.Пилихина, отвез Георгия в Москву. Большой город сразу поразил воображение: высокие дома, мощеные улицы, лихачи-извозчики. Обязанности Георгия, как самого младшего ученика, состояли в уборке помещений мастерской и квартиры, чистке обуви хозяев и их детей. Старший мальчик Кузьма в первый же день повел Георгия в ближайшие лавки, куда ему предстояло ходить за табаком и водкой для мастеров. Кухарка, она же старшая мастерица, Матреша показала, как чистить и мыть посуду, разводить самовар. С утра следующего дня Георгия посадили в углу мастерской и сказали, чтобы он прежде всего научился шить мех. Матреша снабдила его иголкой, нитками и наперстком, показала технику шитья.

Двоюродный брат Жукова, учившийся там же М.М.Пилихин, вспоминал: «Сезон скорняжного дела начинался с июля. С 20 декабря все мастера уезжали по своим деревням на Рождество, а возвращались 10–15 января. Каждый ученик был прикреплен к мастеру, который и обучал его. Мастера приходили к семи часам. Ученикам входило в обязанность подготовить к приходу мастеров рабочие места, а по окончании работы подмести мастерскую и все убрать. К приходу мастеров мы ставили самовар и готовили все к завтраку.