Как можно понять, ни то ни другое в равной степени не устраивало Сашу.

– Мы пойдем другим путем. Нормальные герои всегда идут в обход!

Все примечательные фигуры в их поселке были Саше знакомы. А тетя Ира была, без всякого сомнения, величиной. И Саша отлично знала, в каком доме живет тетя Ира. И примерно представляла, как может подобраться к нему поближе, не привлекая внимания Милорадова.

Со стороны правления находился участок, заброшенный своими хозяевами. То ли их не устраивала близость к магазину со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде пьяных разборок, криков и песен, то ли просто хозяева нашли местечко получше, но, так или иначе, дом медленно разрушался, а забор как таковой и вовсе уже давно отсутствовал. Так что ничто и никто не помешал Саше пройти через этот участок.

Сделав это, она сразу оказалась на соседнем, который хоть и не был заброшен, но оказался безлюдным.

– Повезло!

Саша потирала руки. Этот участок числился уже на Первой Солнечной улице, куда Саша и мечтала попасть.

Она подобралась вплотную к сетке, огораживающей участок только со стороны улицы, и поняла, что лучшего места для наблюдения ей было просто не сыскать. Высокий пронзительный голос тети Иры был слышен на всю округу, но и проникающий прямо в душу низкий голос Милорадова отсюда был также хорошо различим:

– Значит, вы уверены, что это след от протектора именно той машины, которая вчера чуть было не задавила вашу маму?

– Он самый! Дальше нас по улице только два дома, в них никто не живет сейчас.

– А мне показалось, что я только что видел вон на том участке какое-то движение.

И Милорадов указал в сторону участка, оккупированного Сашей. У девушки душа в пятки ушла. И одновременно она была восхищена внимательностью своего любимого следователя. Никто другой в жизни бы не приметил, что на участке колышутся ветки кустов. А он заметил! Он такой на всем белом свете один! Редкий, словно питон Каа.

– Наверное, ветер, – предположила тетя Ира. – Но вы хотели уточнить у моего мужа насчет марки и модели машины.

– Вы нам сказали, что машина была черной.

– И продиктовала вам ее регистрационный номер.

– Дело в том, что по данному номеру значится синяя «Хонда». Дело ведь было в сумерках?

– Да, уже стемнело. Мои родители приехали последней электричкой.

– В сумерках немудрено перепутать цвета, тем более что синий может вполне оказаться темно-синим, а такой цвет от черного в сумерках отличить практически невозможно.

Но вышедший на зов супруг тети Иры категорически отверг версию «Хонды».

– «Китаец» это был. А какой именно, не скажу. Эмблему могу нарисовать.

И он ушел рисовать эмблему, а Милорадов приступил к допросу тети Иры с ее матерью. В первую очередь его интересовала внешность Усатого.

Но тут женщины не сильно смогли ему помочь. Кроме красной кепки, которая буквально бросалась в глаза, темных очков и густых усов, ни одна из них не смогла припомнить ничего существенного.

Да и с усами получалась какая-то чехарда. Ира утверждала, что усы были. А вот ее мама усов припомнить не могла. Кепку помнила, очки помнила, а усы не помнила.

Зато подоспевший отец-художник на прямой вопрос об особых приметах подозреваемого сразу сказал:

– Левша он был! Когда мне по челюсти пытался заехать, то левой рукой бил. Хорошо, что я боксом занимался и спарринг-партнер у меня как раз левшой был. Так я от этих ударов навострился уклоняться еще в молодости, с тех пор мышцы помнят, как нужно двигаться.