Сергей Сартаков. Журавли улетают на юг
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ВПЕРЕД! ГЛАВА ПЕРВАЯ ДОМОЙ, ДОМОЙ!.. Директор леспромхоза Петр Федорович Горячев вопросительно посмотрел на Александра: белокурый, голубоглазый парень в военной форме, но уже без погон; широкая планка с орденскими лентами... Откуда он? Кто такой? В своем поселке Петр Федорович знал каждого. Новому человеку попасть сюда не просто. Поселок в глухой тайге, грунтовых дорог к нему нет, по Ангаре и пароходы не ходят, катеров снизу за последние дни тоже не было. Вчера прилетел из города патрульный самолет лесной авиации. Не на нем ли пожаловал сюда этот парень? Зачем?.. - Товарищ директор, мне бы надо уехать. - Уехать? Куда уехать? Вороша длинные, распадающиеся в стороны волосы, Петр Федорович все поглядывал на парня: кого-то из знакомых напоминает он ему... - Мне надо в Утесову. - В Утесову? Вона куда! Далеконько. Чем же я должен помочь? - На плоту проплыть прошу разрешения. Говорили мне, что пойдет у вас плот до самой Утесовой. - Даже немного дальше - до Куликовского лесозавода. Ну что ж, плывите, билеты на плот не продаются. Места хватит. И лоцман будет рад-радешенек, что лишний человек на плоту поплывет. - И не вытерпел, спросил: - А как вы к нам сюда-то попали? - Попутчиком на патрульном самолете прилетел. - Ага! Так я и подумал. Я вас как будто и раньше встречал? - Не знаю. Вряд ли. Разве вчера вечером в клубе - заходил я на праздник ваш посмотреть. - Да, возможно, там я вас и видел, - сказал Горячев, - хотя точно и не помню. А для нас вчера большой был праздник. Как же, сплотку закончили, последний плот в дорогу приготовили - все! Да еще с каким перевыполнением плана... А вы откуда к нам прибыли? - Из Вены, - сказал Александр. - Чего же так долго в армии задержались? - полюбопытствовал Петр Федорович. - Все просился, чтобы меня в кадрах оставили. - Ну и что получилось? - Как видите: ничего. Другие тоже просились. А нас всех демобилизовали. - И правильно! Конец войне - и, значит, все к мирной жизни вернулись. А что же вы из города по Енисею на пароходе прямо в Утесову не уехали? Зачем к нам-то сюда, на Ангару, забрались? И, выходит, на один день только... - Видите ли, я почти здешний - тогучанский. Фамилия моя Прутовых... - А! Вон что... Так это ваша мать в Тогучанах была учительницей? - Да. А вы знаете ее? - обрадованно спросил Александр. - Знаю, - сказал Петр Федорович. - Как не знать Евдокии Филипповны. - Наверно, сильно она постарела? Так, по фотографиям, мне казалось... - Годы, конечно, идут, - заметил Петр Федорович, - только вы очень-то фотографиям не верьте. Они любят у человека морщины показывать. А дело совсем не в морщинах. Была бы душа молодой. - Это верно, - сказал Александр, и лицо его засветилось. - Мама у меня всегда была энергичной! - Такой и осталась. Потому и с повышением - ее заведующей школой в Кондратьеву перевели. - Это, кажется, в сторону от реки? - Да, десять километров от Утесовой... Так-так, теперь мне понятно, почему я вас признал за знакомого: вы лицом на свою мамашу похожи. Да-а... Выходит, ехали и не знали, что Евдокии Филипповны здесь уже нет? - Выходит, так. Из Вены путь сюда не близкий. Наверно, мама мне написала, а письмо со мной в дороге разминулось. - Случается. Теперь когда же вы домой попадете? До Утесовой отсюда неделя пути. А так бы, если из города сразу на пароходе, всего одни сутки. - Да... Но что же теперь сделаешь? - Ничего не сделаешь. |
