– Их можно отдать!

– Нет. Дело не в том – взять или отдать. Я уже посвящен, понимаете? Я два года работал на Генерала, но я не знал, что он приучил нас всех к наркотикам, чтобы нам же эти наркотики сбывать. А оказывается, и Толик Хачмас, и Магомед Гоголь, и все остальные торговцы берут наркотики у него же, у Генерала. Раньше я этого не замечал, а теперь – знаю. Даже если я отдам ему сейчас все деньги – это неважно, это даже еще хуже, потому что я еще не в замазке, а уже все знаю. Они меня пришьют в два счета, если я выйду теперь из игры. Нет, я уже в этом деле, спасибо моей матери, – он саркастически усмехнулся. – Андрей, я вам доверяю. Если вы можете мне помочь – помогите, а нет – я вам ничего не говорил, вообще. Иначе они пришьют и меня и вас. Это не какой-нибудь Мосол со старым браунингом, это мафия, имейте ввиду.

Рукопись журналиста Белкина

Глава седьмая. (Без заглавия, недописана)

Назавтра я вылетел в Москву. Саша и Лена поехали поездом (так приказал Генерал), чтобы избежать досмотра вещей, который ввели теперь на всех аэровокзалах.

Передавая Саше чемоданчик с деньгами, Генерал поехал с ним на вокзал, купил ему и Лине билеты на поезд номер 5 «Баку – Москва», купированный вагон, и распорядился чемоданчик с деньгами уложить в другой чемодан, побольше, с Сашкиными вещами, и держать этот чемоданчик под нижней полкой, и с полки этой не вставать всю дорогу. По приезде в Москву прямо с вокзала ехать в гостиницу «Турист», что за ВДНХ, в пятый корпус, там, вложив в каждый паспорт по 25 рублей, получить два одноместных номера (получить один номер на двоих, не имея в паспорте штампа о браке, у нас невозможно ни за какие деньги!). И после этого сидеть в номере, ждать звонка. Только в крайнем случае, если не будет номера в гостинице или еще что – в этот же день, в шесть вечера, подъехать на такси к кассам цирка, что у Центрального Колхозного рынка.

Мне это все не нравилось, я вообще устал от этой командировки: сначала вершины Памира, самолеты с угольной пылью, ледники, гляциологи, маки и эдельвейсы, а затем с небесных высот – в бакинское КПЗ, мордобой в милиции, подводная охота, мимолетная шестнадцатилетняя нимфа, четыре дня беспрерывного секса, и снова – наркоманы, трамвайные кражи, драка на Песчаной Косе, пуля в двух сантиметрах от виска. Не слишком ли много для каких-нибудь двадцати дней командировки? И еще за это же время передать в редакцию два очерка и вести этот дневник-повесть!

Ладно, я отвлекся. На следующий день после драки на Песчаной Косе и ночного разговора с Сашкой Шахом я вылетел в Москву. Даже не зашел к бабушке на родную Бондарную улицу, а ведь специально из Ташкента летел в Баку только только для того, чтобы пожить у нее, отдохнуть. Отдохнул, называется!..

В Москве с аэродрома – в редакцию. В приемной главного редактора за своим столом сидела секретарша Женечка. Женечке было под сорок. Как все секретарши, она любила комплименты и мелкие или крупные подарки. Я вытащил из кармана шариковую авторучку в прозрачном розовом корпусе с плавающим внутри лебедем – производство бакинского ширпотреба, верх художественного вкуса.

– Женечка, это как раз к вашим перламутровым ногтям, делают только в Баку.

– Спасибо! – Женечка взяла ручку и поманила меня поближе. – Поди сюда.

Я обошел стол, подошел к Женечке почти вплотную. Сверху, через строго-скромный мысик выреза ее официального серого платья угадывались, как сказал Жерар Филипп в фильме «Фанфан-Тюльпан», «два холма и между ними лощина». Что-что, а грудь у Женечки была действительно секретарская. Она перехватила мой взгляд, сказала укоризненно:

– Андрюша!

– Потрясающе! – нагло сказал я.