Изменить размер шрифта - +
Толпа застыла,  мы,  грузчики,  тоже.
Казалось, сейчас из расколовшегося гроба выпадет мертвое  тело,  это  было
неотвратимо, но... из него вывалились какие-то бумажные пакеты:  часть  из
них лопнула от  удара,  и  маленькие  полиэтиленовые,  меченные  какими-то
буровато-маслянистыми  пятнами,   кусочки   пленки   величиной   с   марку
просыпались наземь.
     Мы  обалдели.  Один  из  грузчиков  осторожно  нагнулся,  взял  целый
пакетик, повертел в руках:
     - Нафталин, что ли? - сказал он с кавказским акцентом.
     Я заметил, что бесцветный пятидесятилетний тип, родственник  Зиялова,
молча пятится за чьи-то спины, сжав свои металлические зубы и  не  отрывая
глаз от расколовшегося гроба, из которого все  еще  сыпались  на  мостовую
пакеты с этой пленкой. Тут кто-то из пассажиров нагнулся, взял пачку  этих
кусочков пленки, растер пальцами бурое маслянистое пятно на одном из  них,
поднес к носу, понюхал и вдруг сказал громко, со смехом:
     - Какой нафталин, слушай?! Опиум!
     И охапкой подхватив с земли пачки с опиумом, стал рассовывать себе по
карманам.
     Боже, что тут началось! Только что скорбно  застывшая  перед  упавшим
гробом толпа вдруг ринулась к нам, люди стали  хватать  пачки  с  опиумом,
кто-то разрывал цинковую оболочку гроба пошире, доставая пачки и  изнутри,
образовалась давка, те, кто успел нахватать пачки и спрятать за  пазуху  и
по карманам, не могли  выбраться  из  толпы  набегавших  со  всей  площади
шоферов такси, цветочников, спекулянтов, нас сдавили, сжали, и если бы  не
милицейский свисток - я не знаю, остался бы я в живых или нет. Подоспевшая
милиция, еще не зная, в чем дело, полагая, может  быть,  что  в  эпицентре
этой толпы происходит убийство, ринулась сквозь толпу к нам, к грузчикам и
гробу, прокладывая  себе  путь  кулаками  и  милицейскими  свистками.  Эти
свистки больше кулаков отрезвили толпу, люди, расхватав пачки  с  опиумом,
бросились врассыпную, сбежали и  грузчики,  и  только  я,  еще  ничего  не
понимая, остался в центре событий, озираясь в поисках Зиялова, его  сестры
и этого бесцветного пятидесятилетнего типа. Но их уже нигде не  было.  Мне
показалось, что в стороне рванулся от площади тот микроавтобус, к которому
мы несли гроб, но нет - за  рулем  его  сидел  другой  кепконосец,  усатый
азербайджанец. Я в панике озирался по сторонам - ведь у Ани  осталась  моя
сумка  со  всеми  блокнотами,  документами,  паспортом...  В  этот  момент
черноусый милиционер-азербайджанец уже положил руку мне на плечо:
     - Ви арэстовани, - сказал он с акцентом.



                              12 часов 57 минут

     - Московское время - тринадцать часов! - простучал мне  в  стенку  из
соседнего кабинета Бакланов, напоминая, что пора идти на обед.
     - Сколько? - я автоматически взглянул на часы и пришел в ужас  -  уже
час дня, я зачитался  этими  документами,  а  мне  нужно  срочно  собирать
бригаду.
Быстрый переход