|
- Ну... По бабам тоже можно... - я еще не знаю, с какой стороны его взять, и тяну вступление. А он говорит: - Но для баб тебе сыщики не нужны, да? Учти, я уже не сыщик, я делопроизводитель, канцелярская крыса, - фразы сыпались из этого Светлова с прежней доначальственной скоростью, как из пулемета. - Ладно, крыса! А ты не мог бы бросить свои бумаги на пару часов, сесть в свою полковничью машину, включить сирены и подскочить ко мне, на Пушкинскую. - Ого! С сиренами даже! Это что - приказ? Указание? Что случилось? - Нет, ничего страшного. Но увидеться нужно. - Хорошо, - бросил он коротко, по-деловому, - Сейчас буду. Для таких, как Светлов, главное - затравка, интрига, фабула - даже в жизни. Я был уверен, что он примчится через десять минут. В двери моего кабинета показалось любопытное лицо Бакланова: - А как насчет прислуживать? - Что? - не понял я. - Я говорю, как насчет того, что надоело прислуживать трудящимся? Действительно! Я же совсем забыл об утреннем инциденте - вот что значит втянуться в дело. - Ну? - снова сказал Бакланов. - Может, еще по пивку ударим? В знак протеста. - Нет, - сказал я. - Уже не могу. Сейчас люди приедут. - Значит ты нырнул? - Да. - Ладно, тогда я пошел просить работу. А то вышел из отпуска, а меня как забыли. РУКОПИСЬ ЖУРНАЛИСТА В.БЕЛКИНА (продолжение) Глава 2. Бакинские наркоманы Сашка Шах стоял на атасе, Хилый Семен давал навал, а Рафик Гайказян мазал. В переводе с жаргона на обиходный язык это значит, что Сашка следил, нет ли поблизости милиции или дружинников, Семен выискивал в трамвае какую-нибудь, желательно женскую, ручку с золотыми часами (или сумочку с кошельком), сигналил взглядом Рафику, и создавал в трамвае давку таким образом, чтобы уже притершийся к жертве Рафик "смазал" добычу. "Работа" эта была привычная, азартно-артистическая, все трое были юными артистами своего дела. Но в этот день, что говорится, не было прухи. Рыжие бочата, взятые утром, оказались вовсе не золотыми часами, а так - анодированный под золото корпус, и Толик Хочмас, паскуда, ведь знает ребят не первый день - постоянные клиенты, этот Толик не дал за бочата даже одной мастырки анаши. А время утреннего давильника в трамвае упущено, и теперь, после десяти утра, только домашние хозяйки едут с рынка с кошелками, полными зелени, баклажан, кур и редиски. Но не редиску же воровать? Шах почувствовал первую истягивающую ломоту в суставах. Это еще было терпимо, но через полчаса, если не "двинуться", т. |
