|
Для всей редакции, без исключения. - Он взглянул на меня: - Что еще? - Личное дело Белкина, - сказал я. - Женя, личное дело Белкина из первого отдела, - приказал он по селектору. И опять ко мне: - Еще? - Пока все, - я добился своего: редактор понял, что найдем мы Белкина или нет, окажется этот Белкин жертвой или соучастником преступления, ему, Корнешову, лучше сейчас играть в моей команде, а не защищать честь мундира. И в эту минуту в кабинет вернулся ответственный секретарь Гранов. В руках у него были длинные серые узкие полосы бумаги с жирным свежим газетным текстом. Корнешов поглядел на Гранова удивленно, тот об®яснил: - Пришлось идти в типографию, тиснуть по новой. В редакции нет ни одного оттиска этого очерка, все в цензуре. - И он положил передо мной принесенные гранки. - Это последний очерк Белкина, который он продиктовал из Баку по телефону. Точь-в-точь повторяет вторую главу этой рукописи, только без концовки, без последнего абзаца. Поэтому мы не знали, что Вадим был арестован, сидел в КПЗ. - Бакинская милиция нам сообщила, что никогда Белкина не арестовывала, - сказал я. - Скажите, а он вообще привирал в своих очерках? - Ну-у... Трудно сказать. Нет, пожалуй. У нас с этим жестко. Просто отбор деталей у любого журналиста - дело суб®ективное. В этом очерке тоже что-то типизировано, наверно. Ты с ним общался по этому очерку? - спросил Корнешов у Гранова. - Да. Он сказал, что тут все правда, кроме фамилий. Что этого Шаха он на днях, возможно, даже привезет в редакцию. И все. И на другой день он исчез. - Шах - это тот парень, с которым его похитили и которого нашли мертвым через два дня, - сказал я. - Но об этом я расскажу подробней на общем собрании. - Я взглянул на часы, десять минут истекали. На пороге кабинета показалась сорокалетняя молодящаяся секретарша с розовыми ноготками. В руках у нее была папка - личное дело Белкина. - Через десять минут все будут в зале, Лев Александрович, - негромко сказала она, кладя личное дело Белкина передо мной. Не открывая его, я спросил: - Скажите, а что за история была с ним в Мирном, в Якутии? Какая-то драка в ресторане. - Знаю, - сказал Корнешов. - Но Белкин не был пьяница, это уж точно. Просто на каждого журналиста рано или поздно приходят из командировок такие "телеги". Я думаю, что и на следователей тоже. Он уличил кого-то в приписках, кого-то в воровстве и, пожалуйста, - раньше, чем собкор прилетает из командировки, на него уже тут анонимка или коллективное письмо. И, знаете, что любопытно? Нет, чтобы пришло письмо от одного человека, хотя в одиночку люди чаще всего пишут именно правду. Но этого нет. Письма коллективные. Потому что доносы строчат по сговору, чтобы больше веры было. |
