|
Быль вместо романа, или Роман вместо были» (1835) П. П. Сумарокова см.: наст. изд., т. 1, с. 418–420.]. Г-да Княжевичи давно уже ничего не пишут, и имена их нигде не встречаются. В неупоминовении г. Александрова, автора прекрасной повести «Павильон», обруганной «Сыном отечества», мы действительно, хотя и неумышленно, виноваты. О гг. Каменском и Маркове ничего не говорим, потому что не о всех же говорить, а надо пощадить и терпение читателей. Мы на слово верим «Сыну отечества», что все – и гг. Масальский, и Калашников, и Озерецковский, и Фролов, и Дич, и Ободовский, и Олин, и барон Розен, и Падерный, и Бороздна, и Траум, и г-жа Шахова и пр. гораздо выше Лермонтова, не только гг. Красова, Панаева и – ? —. «Не смеем упомянуть о г-х Грече и Булгарине, – говорит «Сын отечества», – зная, что «Отечественные записки» ставят дарования их ниже дарований И. А. (А. А.?) Орлова; но позвольте упомянуть еще хоть о г-не Сенковском». Благодарим за скромность, оправдываем ее причину и – позволяем: говорите о ком угодно и что угодно, если это вас забавляет. А нам уж становится скучно, и мы спешим кончить.
«Сын отечества» утверждает, что кн. Вяземский и Ф. Н. Глинка ничего не давали в «Отечественные записки»: неужели и против этого возражать после того, как статьи этих литераторов печатаются именно в «Отечественных записках»? Забавнее всего то, что в прошлом году «Сын отечества» разбранил одну статью г. Струйского в «Отечественных записках», а в нынешнем году преотважно уверяет, что г. Струйский не давал ни одной статьи в «Отечественные записки», хотя его имя и стоит в их программе. О русская литература! о русская журналистика! Вот их вопросы, вот чем они занимаются!..
Мы забыли упомянуть, что эта грозная выходка «Сына отечества» против «Отечественных записок» начинается насмешками над несправедливым будто бы упреком «Отечественных записок» нашим писателям в том, что их мало и что они мало пишут. Да, их мало и мало пишут – это аксиома. И именно, особенно мало пишут люди с дарованием, каковы кн. Одоевский, Гоголь, Лажечников, Лермонтов, гр. Соллогуб, Кольцов и немногие прочие. Что их деятельность против всякого, даже второстепенного, французского или немецкого писателя? В этом они первые сами согласятся с нами. Конечно, г. Кукольник написал много драм, но они не читаются, потому что, отличаясь многими поэтическими частностями, в целом утомляют своею длиннотою. Конечно, г. Н. Полевой написал несколько повестей, в которых очень неудачно подражал Гофману и Дюкре-Дюменилю; но кто теперь вспомнит об этих эфемерных явлениях журнальной литературы?[14 - Оценку Белинским прозы Полевого см. в рецензии на второе издание «Аббаддонны» – наст. т., с. 490–494.] Конечно, Марлинский написал двенадцать небольших, но плотно сбитых книжек; но его творения перешли уже в ряды тех читателей, которые поэтов называют «господами сочинителями» и которых внимание есть уже признак совершенного падения автора.
«Что сказать в заключение?» – задает себе глубокомысленный вопрос «Сын отечества» и отвечает на него: «Ничего!» Именно – ничего! «Мы, – говорит он, – положили не входить в состязание с «Отечественными записками», но почли обязанностию сказать наше мнение, в силу известного правила: кто молчит, тот соглашается». Что «Сын отечества» положил за правило не входить в состязание с «Отечественными записками», это очень благоразумно с его стороны, ибо, во-первых, «Отечественные записки» оставили бы его без ответа, а во-вторых, молчание для него безопаснее и выгоднее. Если же правило «кто молчит, тот соглашается» верно, то «Сын отечества» во многом согласился на свой счет с «Отечественными записками»: благодарим его за признание! Но мы с ним не хотим согласиться, – и так как он предлагает «Отечественным запискам» вопросные пункты и просит на них ответа, то мы и отвечаем на них здесь, в «Литературной газете», ибо, несмотря на его «желание слышать, что скажут «Отечественные записки» на все предложенные вопросы» (стр. |
