– А если ты встретишь его?

– Тогда он встретится со мной. То и другое опасно.

– Он разорвет твое тело и откусит голову. Я слышал, что медведи любят питаться мозгом. Поэтому они стараются сразу же разгрызть жертве голову.

– Посмотрим, есть ли у этого медведя такая привычка, – сказал я и спрыгнул с лошади.

– Остановись, остановись! – воскликнул храбрый проводник. – Дело касается не только тебя одного, а всех нас. Если в зарослях впрямь скрывается медведь и ты нарушишь его покой, то он рассвирепеет и нападет на всех нас!

– Не причитай! – крикнул на него Халеф. – Эфенди убил черную пантеру, самую страшную из хищных зверей, и льва, царя среди могучих. Что медведь рядом с эфенди! Этого зверька он удушит рукой.

– Ого! – улыбнулся я. – У тебя какое-то неверное представление об этом милом зверьке. Если он встанет на задние лапы, то окажется на голову выше тебя. Взрослый медведь легким ударом лапы раскроит череп. Если ему вздумается, он утащит корову. Так что, встречаться с ним не так уж небезопасно.

– Будь он даже в десять раз больше, все равно хаджи Халеф Омар не убоится его. Останься здесь, сиди, и позволь мне поискать его одному. Я поприветствую его пулей, посланной между ребер или в голову.

– Я вовсе не уверен, что твоя пуля пробьет ему череп. Для этого нужно стрелять из такого ружья, как «медвежебой». Возможно, твоя пуля не причинит ему вреда; тогда он разломает твое ружье на куски, а потом сожмет тебя так, что ты испустишь дыхание.

– Ты думаешь, я не могу сдавить ему грудную клетку так, что у него искры посыплются из глаз и душа отлетит от тела!

– Нет, тебе это не по силам, Халеф. Так что оставайся спокойно здесь!

– Если он впрямь такой опасный тип, то и тебе нечего делать без меня. Я твой друг и заступник и не оставлю тебя в беде.

– Пожалуй, ты бы мне лишь мешал, но, впрочем, можешь сопровождать меня – тем более, что ты не видел еще следы медведя. Самого зверя здесь нет.

– Ты точно знаешь?

– Да. Я знаю, как медведь устраивает себе лежку. Для этого здешние заросли совсем не пригодны. Если медведь зашел сюда, то лишь, чтобы только полакомиться сладкими ягодами. Поскольку он хищный зверь, то, даже лакомясь ягодами, скрылся в глубине зарослей. Инстинкт заставляет его в дневные часы избегать открытых мест. Вот почему он не стал обрывать ягоды там, где это проще всего. Итак, идем! Но все-таки держи свое ружье наготове. Даже медведь может отступить от своих привычек.

Я взял ружье и, сопровождаемый Халефом, стал пробираться в заросли. Дорожки, проложенные здесь зверем, являли собой, пусть и очень уменьшенную, копию «улиц», оставленных буйволом посреди прерии, в траве, скрывающей всадника с головой. Сломанные ветки и сучья были крепко вдавлены в землю. Этот медведь был здоровенным.

Уже через десяток шагов я нашел подтверждение тому, что мы, действительно, имели дело с бурым медведем. На колючках висел клок его шерсти.

– Смотри! – обратил я внимание Халефа. – Что здесь?

– Это шерсть.

– Чья это шерсть?

– Длиннорунной овцы.

– Да, и овцу эту называют обычно медведем.

– Как я рад, господин! Пробирайся быстрее вперед; мы его можем настичь.

Им овладел охотничий азарт.

– Только терпение! Вначале нам следует внимательно осмотреть этот клок.

– Для чего?

– Чтобы, может быть, узнать, сколько ему лет.

– Ты можешь догадаться об этом по нескольким волоскам?

– Да, примерно так.