Так что рассказы о подчиненном положении женщин в древние времена не всегда правильные. И нечего руки распускать, бить женщину даже поясом от халата. С этого все начинается.

А красивый Али Юсуф и Зубейда счастливо жили вместе всю жизнь. Насчет ифрита не помню. Наверное, он приходил в гости потом и слушал стихи Али Юсуфа. Который больше не дрался, а смирно сидел на коврике под пальмой. И все было хорошо.

Нарушение границ надо пресекать сразу.

Моментально. Сию секунду. И тогда удастся избежать серьезного конфликта и крайне неудобного, оскорбительного периода соглашательства и терпения. Чем дольше вы вежливо терпите и переводите все в шутку, пытаетесь не замечать нарушения, тем сложнее будет потом найти выход.

Это один мой знакомый профессор ходил в магазин у дома. В небольшой супермаркет сетевой, где в корзинку набирают продукты – самообслуживание. Профессор ходил много лет в этот магазин. Удобно – он у самого дома. И вот появилась новая кассир. Полная такая дама с нарисованными бровями и настоящими усами. Разбитная и веселая. Она стала отпускать легкие шутки насчет продуктов в корзинке моего знакомого. Безобидные в сущности. Мол, а не вредно ли вам сладкое? Вы же вчера пирожные покупали, а сегодня торт! Или насчет мучного шутила – не боится ли профессор еще больше растолстеть? Профессор отшучивался неумело. Но в целом все было нормально, не из-за чего осекать человека и мешать ему шутить, так ведь?

Магазин был маленький: две кассы работали. И профессор стал норовить встать к другой кассе. Но кассир с усами и бровями это заметила и стала громко подзывать покупателя, потешаясь: что это он ей изменяет с другой кассиршей? Или боится, что она его укусит?

Не буду пересказывать все нелепые прибаутки кассира. Но однажды она стала отчитывать профессора за то, что он купил бутылочку спиртного. На весь магазин стала отчитывать и шутить. А красный как рак профессор объяснял, что ему надо сделать компресс спиртовой. Кассир захохотала и ядовито спросила: на какое место компресс?

Профессор перестал ходить в этот магазин. Хотя удобно очень было. И он привык к этому магазинчику. А все почему? Потому, что воспитанному интеллигентному человеку казалось грубым оборвать фамильярные шутки совершенно постороннего человека, который должен был просто пробить чек. Выполнить свою работу. Надо было сразу сказать: «Вы делайте свою работу, пожалуйста. Вот это важно. А шутки мне не нравятся». Конечно, женщина насупилась бы. И даже, возможно, пробурчала бы что-то вроде: «Ишь, цаца какая!» Но тихо пробурчала бы, опасаясь последствий. От того, кто сразу обозначает границы, можно ожидать и последствий. Так что профессор мог бы переспросить: «Вы что-то сказали?» «Ничего я не сказала!» – обидчиво ответила бы дама. И все. Через пять минут инцидент был бы забыт. И не повторился бы.

Чем дольше мы терпим в расчете на то, что все уляжется само собой, тем агрессивнее становится нарушитель границ. Это закон. И с каждым разом остановить нарушение становится все труднее. Вы же сами позволили так с собой обращаться? Значит, это допустимо. Так с вами и надо обращаться.

Чем дальше в лес, тем больше дров. Унижений, токсичного юмора, фамильярности, а потом и открытой агрессии. И придется либо не ходить в магазин, либо пойти на открытый конфликт. И увидеть удивление на лице нарушителя: как так? Почему нельзя? Раньше же можно было! Вы же позволяли!

…Профессор все же подумал и в магазин пошел.