– Ладно, думай, что хочешь, а мне пора в больницу. – Пожелав Рут хорошей учебы, Джек ушел. Как только дверь за ним захлопнулась, Грейс закружилась по комнате, словно юная девушка, приглашенная на свой первый бал.

Одевшись, Грейс повела Рут в школу. Всю дорогу девочка что-то бормотала себе под нос, тяжело вздыхала, заявляла, что в школе ей наверняка не понравится и, может быть, она даже умрет там от тоски. Грейс с рук на руки передала Рут учительнице, и у нее подступил комок к горлу, когда она смотрела вслед малышке, которая шла по коридору в сопровождении учительницы, словно приговоренная к казни.

Остаток дня Грейс занималась делами, но не могла как следует сосредоточиться, все смотрела на часы, ожидая прихода Рут из школы. А Рут, вернувшись, с порога заявила, что школа еще хуже, чем она себе представляла. И будет лучше, если она не вернется туда. Грейс потребовался весь вечер, чтобы убедить Рут, что без учебы ей никак не обойтись.

Затем потекли обычные дни. Грейс отводила Рут в школу, работала над созданием своей страницы в Интернете, проверяла, как идет ремонт в ее квартире. И запрещала себе думать о том дне, когда им с Рут придется вернуться домой. А еще отказывалась вспоминать те редкие моменты, когда оставалась наедине с Джеком и замечала, как вспыхивал в его глазах огонь желания.

К Грейс постепенно возвращалась утраченная было уверенность в себе. Она строила планы, разрабатывала новые идеи, создавала новые пирожные в виде кукол: некоторые с голубыми глазами и зелеными волосами, другие с зелеными глазами, синими волосами и оранжевыми губами. Пирожные получались очень забавными. Грейс упаковывала их в пластик, укладывала в коробочки и перевязывала коробочки лентой, наклеивала этикетку с названием пирожного и электронным адресом изготовителя. И пирожные уходили по адресам заказчиков, что называется, с пылу с жару.

Марк поддерживал все идеи Грейс, он даже устроил ей интервью в журнале для предпринимателей.

Как-то – прошла почти неделя после пожара – в квартире Беренджера раздался звонок домофона. Джека дома не было, Рут третий день мучилась в школе, а Грейс, преисполненная оптимизма, на кухне колдовала над пирожными. Вытерев руки, она поспешила к домофону.

– Кто там?

– Здравствуйте, это Хью Беренджер.

Грейс нажала кнопку домофона, впуская его в дом.

– Здравствуйте, – еще раз поздоровался Хью, входя в квартиру. – А я ломал себе голову, кто это мне ответил. Вы, да?

– Да, а Джека нет дома.

– Оно и к лучшему, вы мне более интересны, – с лукавым видом заявил Хью.

– Спасибо за комплимент, но вы, наверное, шутите. Не надо, я и так Бог знает чего наслушалась от вашего старшего брата.

Хью расхохотался.

– Неудивительно, что Джек просто без ума от вас.

– Джек? Без ума от меня? Неужели? – Грейс просто не могла себе такого представить. Последнее время она редко видела Джека, только слышала, как он приходит поздно ночью и валится на кровать. Вставал он рано утром, когда они с Рут еще спят. Из разговора с рабочими Грейс выяснила, что Джек заходил несколько раз, и у нее закралось подозрение, что Джек приплатил им, чтобы они как можно быстрее закончили ремонтировать ее квартиру. Да, возможно, Джек страстно желал ее в сексуальном плане, но не хотел видеть у себя дома. – Может, мы говорим о разных людях?

Хью рассмеялся еще громче.

– Джек никогда не показывает своих чувств. Но я, собственно говоря, пришел по другому поводу. Он оставил сообщение на автоответчике, попросил прийти, сказал, что будет дома в одиннадцать, самое позднее в половине двенадцатого.

– Тогда подождите его. Надеюсь, вы не будете возражать, если я продолжу свою работу? Мне после полудня надо отправить целую партию пирожных.