«Нет, я не был прав, я не прав во всем, — сознался Сидир вечерним сумеркам. — Я завел своих людей на неверный путь. Мы не сможем воспользоваться тем, что взяли. Может быть, и удержать это не сумеем. Теперь я не уверен, стоит ли и пытаться. Нет, — одернул он себя. Когда-нибудь, да, когда-нибудь эта страна будет укрощена и обустроена, через тундру проложат настоящую дорогу, и здешние богатства превзойдут все ожидания. Теперь же они не про нас. Путь сюда слишком тяжел, страна слишком сурова, руины слишком огромны. А лето на исходе, близится зима, и с ней грядет голод.

Я ни с кем не делился этим. Каждый форт на Становой считает, что его заботы единственны в своем роде. Но я-то читаю рапорты всех командиров и знаю: северяне повсюду и так успешно, как я и не представлял, угоняют дикий скот за пределы нашей досягаемости.

Что ж, они ведь хищники и знают все о повадках своей добычи. И Дония тоже волчица — если она жива».

Сидир вскинул голову. Нет, это говорит его усталое тело, а не разум. Разумом он сознает, что, хотя и рассчитывал кормить армию в основном охотой, никогда не был столь беспечен, чтобы полагаться на это целиком. Если людям на зимних квартирах и не хватит свежего мяса, у них будет хлеб, кукуруза, рис, бобы, и они смогут заняться подледной рыбной ловлей. Пусть они увидят, как он со своим отрядом притащился из Рунга несолоно хлебавши, — он объяснит им, что это лишь временная неудача, и воспламенит их рассказом о богатствах, которые ждут своего часа. Пусть им предстоит долгие годы бороться с увертливым, искусным, жестоким врагом — они справятся со своей задачей. Это вопрос стойкости. В конце концов они завоюют весь Андалин для себя и своих потомков.

«Почему же тогда я грущу? И чего боюсь?

Дония, где ты теперь, когда приближается ночь?»

Глава 19

Через несколько дней хозяйка Совиного Крика, не в силах больше усидеть на месте, отправилась на охоту. Вене разъехалось, но успело распугать вокруг всю неубитую дичь, которая отошла на значительное расстояние. Дония не рассчитывала вернуться скоро. Джоссерек остался работать на подворье Громовой Котел. Предложения тамошних девушек он отклонял. К его удивлению, там нашлось все, что ему было нужно. Поистине, это подворье было главным торговым центром, главной мастерской и самой большой гостиницей севера. Девушки проявили снисхождение и согласились с тем, что он, пока можно, каждый свой час должен посвящать работе. Он не сказал им, что одна лишь работа помогает ему не слишком сильно тосковать по Доний.

Она вернулась через неделю. Он узнал об этом, лишь когда она вошла в комнату, где он устроил себе лабораторию. Комната была просторная, с белеными штукатуренными стенами, а в окна светило солнце, хотя в помещении было прохладно. На верстаке громоздился разный ручной и механический инструмент. Джоссерек в тот миг, орудуя напильником, обрабатывал медный сердечник до нужной формы и размера.

Услышав, как позади открылась дверь, он обернулся и увидел её. За спиной у неё ослепительно сиял проем открытой двери. На какой-то миг она предстала перед ним тенью в ореоле растрепавшихся светлых кудрей. Потом он различил загар на её теле.