— Ваша мудрость, я уже говорил вам, что нам случайно стало кое-что известно о намерениях северян…

О Донии никто ничего не знал — здесь не было никого из Хервара, да и не могло быть, пока Сидир держал свою ставку в Фульде. Джоссерек вскоре перестал расспрашивать и вместе с Феро отвел в сторону Таргантара из рода Луки, больше других подходившего на роль командира.

Охотники, разбитые на сотни и десятки сотен, стояли на Унварских болотах, и не видно было, сколько их всего. Оголенные деревья и кусты, сухой тростник как-то все же укрывали их среди замерзшей топи, особенно в этот серый сумрачный день, когда валил снег, густой и мокрый, укутывающий землю бесцветным покровом.

— Ты уверен, что все собрались? — спросил Джоссерек Таргантара.

— Нет, — пожал плечами тот. — Как могу я быть уверен? Но наверняка все.

Он рассказал, что в северных землях на случай войны существует целая сеть гонцов, хотя её никто не создавал. В этом не было ничего необыкновенного, если учесть характер северян. Этого требовал здравый смысл, вот и все. Таргантар стал человеком, к которому сходились все известия и который наконец сказал слово, побудившее всех тронуться в путь; его же побудила на это долгая беседа Доний с ним, его женой и собратьями-мужьями на краевом вече в Громовом Котле. Приблизительно он знал, сколько человек отправилось на юг, чтобы сойтись в этом месте, указанном Феро. И знал, что ещё одно войско, в несколько раз большее этого, готово собраться в долине Становой, как только его позовут. Множество гонцов и конных подстав только и ждут, чтобы на полном скаку оповестить все станы.

— Можете вы провести здесь ещё несколько дней так, чтобы вас не заметили? — спросил Джоссерек.

— Думаю, да, — кивнул Таргантар. — Между границей и этой пустошью не так уж много крестьянских дворов; и надеюсь у тех отрядов, что проходили мимо них, хватило ума взять всех жителей в плен, как мы и договаривались. Разве что пустит слух кто-нибудь из живущих на болотах. Но все наши, торговавшие к востоку от Идисских гор и знающие лес, будут нести караул и постараются не допустить этого.

— Хорошо. Видишь ли, мы решили поднять сначала деревни, особенно те, что к северу. Если помещики за ночь овладеют окрестностями, армия дольше не получит известий о происшедшем.

— Правильно придумали. Но поспешите. Это место слишком сырое и мрачное для нас.

— Три-четыре дня, не более. Потом вас позовут.

— Что нам делать тогда?.

— Выйти в обход города на Большую Восточную дорогу. Ты ведь помнишь это единственный путь через Лагуну. У нас нет ни плотов, ни лодок, которые были у рагидийцев, когда они брали город.

— Хм. Я помню еще, что на той стороне стоит мощный бастион.

— Им займутся Ножевые Братья, — сказал Феро. — Они нападут изнутри, откроют вам ворота и покажут, где в городе стоят войска. Кавалерия и артиллерия будут здесь бессильны — эти улочки все равно что горные ущелья.

— Хо-ро-шо.

Таргантар вынул свой клинок, провел пальцем по лезвию и улыбнулся.

Зимней ночью по всему Арваннету охотились рогавики. Света от звезд, от луны в ледяном ореоле, от морозной пыли Небесной реки было им вполне довольно. Солдаты не могли тягаться в темноте с острым чутьем северян. С убитых снимали оружие, и вновь переулки гудели от лая северных собак, гнавшихся за новой добычей.

Несколько имперских взводов засело в домах, сдерживая врага ружейным огнем. Ничего. Пусть сидят. Скоро подойдут Люди Моря, умеющие обращаться с захваченными пушками. По радио передали, что Новый Кип после недолгого обстрела пал и буксиры вскоре поднимут по реке пару боевых кораблей.

Перед Голинским дворцом лежали тела солдат, защищавших его с отчаянной храбростью.