— Вы, должно быть, заблуждаетесь, мисс Миддлтон!

— Конечно, она ошибается, — усмехнулся Эш. Дамарис Миддлтон засмеялась, щеки ее пылали.

— Как я могу ошибаться… — она обернулась к маркизе, — если это правда!

Все присутствующие в холле затаили дыхание.

— Да, это именно так. — Маркиза важно кивнула.

Казалось, Эш окаменел. Ему вовсе не улыбалась перспектива доказывать, что его бабушка — бессовестная лгунья.

Из этого ужасного положения возможен был только один выход. Заметив стоявшую поблизости леди Аррадейл, Дженива передала ей ребенка и тут же накинулась на Эша:

— Поганец!

Он с недоумением посмотрел на нее.

— Ты просто дрянь последняя!

— Дженни…

Поскольку дверь, ведущая в комнату для завтрака, была открыта, Дженива побежала туда. Завтрак, приготовленный из остатков вчерашних продуктов, стоял на столе, и она сразу поняла, что ей нужно делать.

— Дженни, ради Бога…

Как только Эшарт догнал ее, Дженива схватила чашу с тушеными сливами, повернулась и выплеснула все содержимое прямо на него.

— Подлый негодяй! Не хочу больше видеть тебя! Эшарт, поморщившись, смахнул сливы с лица.

— Послушай, Дженива…

Она набрала в руку масла и опять швырнула в него.

— Червяк! — Сливки. — Навозный червяк! — Кувшин с элем. — Чванливый каплун!

— Каплун! — взревел он и кинулся на нее, после чего они оба с шумом грохнулись на пол у самой двери.

Дженива вырвалась, удачно ударив противника локтем в нос, и сорвала с пальца кольцо. Как только Эш поднялся, она швырнула кольцо прямо ему в лицо.

— Позолоченный попугай! Забирай свой мерзкий бриллиант!

У них была замечательная аудитория, и, несмотря на разбитое сердце, Дженива испытывала большое удовольствие.

Выбежав в холл, она увидела блюдо, на котором оставалось немного ягод чернослива в сахаре, и тут же швырнула его в Эша, засыпав одежду маркиза сахарной пудрой. Затем она схватила корзинку с орехами и по одному стала бросать их в него, пока он невозмутимо приближался к ней.

В конце концов орехи кончились, и она, оглянувшись в поиске оружия, поняла, что допустила тактическую ошибку. Он загнал ее в ловушку. Дженива оказалась у камина и столика с вертепом — дальше отступать было некуда.

И тут он схватил ее.

Она пыталась вывернуться и дотянуться до чего-нибудь съедобного, но Эш крепко прижал ее к себе.

— Черт побери, женщина, прекрати немедленно! Я люблю тебя! Одну тебя!

— Убирайся к дьяволу!

— Лучше уберемся вместе. — Неожиданно он приблизил свои губы к уху Дженивы и тихо прошептал: — Нападешь на Дамарис, и мне придется жениться на ней!

Казалось, этим он только подлил масла в огонь. Дженива нагнулась и, резко откинувшись назад, ударила его в челюсть, после чего он выругался и ослабил хватку. Она тотчас воспользовалась этим и, вырвавшись и схватив огромную кость от окорока, принялась размахивать ею.

Мокрый, грязный и божественно прекрасный, Эшарт опустился на одно колено и протянул ей бриллиантовое кольцо.

— Милая Дженни, добрая Дженни, восхитительная Дженни! Выходи за меня! Не сердись на меня за глупые слова. Не я же виноват в том, что ты превратила меня в косноязычного идиота.

И тут Дженива вдруг остановилась, словно корабль, неожиданно наскочивший на подводные камни. Как бы издалека она услышала возглас старой маркизы: «Эшарт!» — и неразборчивый вопль мисс Миддлтон. Однако все ее внимание сосредоточилось на Эше.