Как правило, я не завтракаю плотно; зачастую чашки кофе и сигареты хватает на полдня — но если уж захотелось, то захотелось. Я прикинул, что тут имеется неподалеку. Ближайшим заведением была «Старая бочка» — пожалуй, самый популярный из столичных ресторанов. Обычно я избегаю таких мест: слишком шумно, слишком много народу, вдобавок заказа приходится ждать дольше, чем в любом другом заведении… Но кухня у них хороша, этого не отнимешь!

Несмотря на довольно раннее время, публики в зале было уже изрядно — хотя и не так, как в сезон наплыва туристов. Я завертел головой, выглядывая свободный столик — но тут вдруг один из сидевших окликнул меня по имени и приглашающе замахал руками.

Первой мыслью при виде этого фрога было — сбежать как можно дальше. Звали его Югбен Нехаба, и был он репортером, профессиональным охотником за жареными новостями. Полагаю, неприязнь Элисенварги я во многом заслужил его стараниями. Югбену довелось освещать несколько дел, в которых я принимал участие. При этом он не скупился на язвительные эпитеты в адрес полиции.

Впрочем, что там полиция! Свято уверенный в собственном праве писать, что ему вздумается, Нехаба пару раз наступил на ногу весьма серьёзным ребятам, за что в конце концов и поплатился. Как-то вечером его подкараулили на улице «неизвестные хулиганы» — и разделали под орех. Парень выжил буквально чудом, почти год прокантовавшись по больницам, и сделался законченным инвалидом. Любого другого такое приключение на всю оставшуюся жизнь отвадило бы от экстремальной журналистики — но только не Югбена Нехабу!

Скособоченный, хромающий на обе ноги, одно плечо выше другого — в главном он не изменился ни на йоту, продолжая разоблачать, срывать покровы и вытаскивать на свет разнообразное грязное бельё. При этом парень был профессионалом высокого класса, и в его присутствии стоило держать язык за зубами. Ляпнешь лишнего, и он не отвяжется, покуда не вытянет из тебя всё до последней мелочи.

Я уже хотел смыться, но вовремя одумался. Во всём, что касается работы, Нехаба полный псих. С него станется устроить за мной слежку, буде он решит, что здесь пахнет сенсацией. Лучше не давать ему повода. Заодно, глядишь, узнаю что-нибудь по интересующим меня вопросам: он настоящий кладезь информации относительно всевозможных подковерных игр.

— Рад тебя видеть, Югбен… — не совсем правда, не совсем ложь.

Репортер промычал нечто приветственное, продолжая орудовать вилкой. Гора блюд перед ним выглядела внушительно. Мне и половину с утра не осилить. Должно быть, журналистика требует больше калорий, чем частный сыск. Или он просто обжора — хотя по фигуре не скажешь.

— Чем занимаешься? — поинтересовался я, покуда он воевал с очередной порцией грибного рагу. Всегда лучше спросить первым: как говорится, белые начинают и выигрывают.

— Коввупционный фкандал! — Нехаба был не из тех, кто позволяет набитому рту стать преградой к общению. — Ввятки в минифтефстве вдравоохванения! И еффё павочка ваффледований. А ты фто деваефь?

— Работаю, — я пожал плечами.

— На кого?

— Фамилия Эддоро тебе говорит о чём-нибудь? Ло Эддоро.

— Ха, ещё бы! — Он утер жирные губы салфеткой и смачно отхлебнул пива. Впору было позавидовать жовиальности этого скособоченного, ломаного-переломанного фрога. — Железный старик! Старая школа! Титан! А что там у него стряслось?

— Есть основания полагать, что кто-то желает ему зла, — осторожно сказал я. Убийство несчастной Кеттери ещё не стало достоянием гласности.