– Но нам необходимо поговорить. Мне нужно…

– Не сейчас. Мне надо остыть. Это самое разумное в подобных обстоятельствах. У меня такое ощущение, будто я того и гляди взорвусь. Во мне бушуют самые противоречивые чувства…

– А когда?

– Завтра вечером.

– А куда ты? Снова в город?

– Нет, на острове есть домик, где я жил после того, как мы с отцом поняли, что не выносим друг друга. – Его губы искривились в усмешке. – Я был уверен, что он сожжет его, как сжег все мои фотографии. Но причаливая к берегу, увидел, что он стоит целый и невредимый. Там кто-нибудь поселился? Он занят?

– Не думаю. Однажды я спросила Арнольда про этот домик, но он не захотел ответить, и мы больше об этом не заговаривали. Но разве не лучше остаться в замке? Бетти может приготовить для тебя комнату.

– А что, эта старая ведьма все еще здесь? – удивился Джед.

– Да, он оставил ей кое-что в наследство и распорядился, чтобы после его смерти она про

Должала жить в замке.

Джед криво усмехнулся:

– Когда она совершала свой обход вокруг замка, мне всегда казалось, что это жена какого-то сказочного великана. – Он помолчал. – Я бы с удовольствием остался хотя бы для того, чтобы увидеть, какое лицо будет у этой карги, когда она узнает, что я посетил священные стены этого замка. – Он подошел к двери и распахнул ее. – Но, как я уже сказал, мне бы не хотелось, чтобы кому-нибудь стало известно о моем приезде.

Тревожный взгляд Исабель не отрывался от его лица:

– Но ты вернешься? Обещаешь?

– Конечно, вернусь. Столько всего нового и неожиданного обрушилось на меня, что я умру от любопытства, если не узнаю подробностей. Разве я могу уехать, не удовлетворив любопытства, которое так и распирает меня?

– Тогда зачем же уходить? Может быть, лучше, если ты останешься и я расскажу все, что… – предложила Исабель.

– Прошу прощения. – Губы его снова сжались. – Боюсь, что я далеко не такой покладистый, каким был мой отец.

– Покладистый? – Она смотрела на него во все глаза. – Уступать во всем приходилось не ему, а мне. И только мне одной.

И снова она почувствовала себя так, будто ее охватило яростное, обжигающее пламя.

– Не сомневаюсь, что тебе это удавалось наилучшим образом. – И дверь за ним закрылась до того, как Исабель успела вымолвить хотя бы одно слово в ответ.

Уступать во всем… Она непроизвольно закрыла глаза под влиянием нахлынувших на нее воспоминаний о том, на что ей приходилось идти. «Нет, – встряхнула Исабель головой. – Не стоит больше думать об Арнольде». Долгое суровое испытание закончилось. И теперь она может начать новую жизнь, такую, какую захочет сама.

Губы ее слегка приоткрылись, и она тоже двинулась к двери. С приездом Джеда Корбина возникали неожиданные трудности. Но все это удастся уладить. Чему я действительно научилась за эти годы – это улаживать трудности, с горечью подумала Исабель.

Домик стоял, примостившись на краю крутого утеса, – серый, неприметный, как морская чайка, в отличие от расположенного на вершине холма замка, вычурного и пышного.