— Ничего, — сказала она через плечо с холодным удивлением, направляясь на кухню.

— Жрать надо готовить, вот что!.. Ты хлеб купил?

Он протянул ей молча батон. По опыту знал — в таких ситуациях лучше помалкивать, дабы не будить зверя, бдительно дремлющего в женской душе.

— Господи! — воскликнула Ольга так, словно подтвердились ее самые худшие подозрения. — Опять ты черствый взял!.. Да еще целый батон!.. Ну, сколько раз тебе твердить, чтобы ты столько не покупал, если хлеб несвежий?! Нам и половинки-то на два дня хватило бы!..

— Откуда я знал, что он несвежий? — попытался огрызнуться Георгий, и это было его ошибкой.

В следующие пять минут он был награжден самыми разными званиями — отнюдь не воинскими, не научными и уж тем более не почетными. Когда жена впадала в гнев, то выражений она не выбирала, и тогда самым приличным из всех эпитетов было «придурок». Что же касается логики, то про эту науку в споре с Ольгой лучше было забыть сразу и навсегда.

Лучше всего — и это тоже было квинтэссенцией девятилетнего супружеского опыта — в такие моменты было, подобно известному шекспировскому принцу, мученически-стойко сносить удары судьбы и уповать на то, что своим образцовым поведением заслужишь прощения, кое выразится в том, что прощения будут просить у тебя, обнимая тебя и причитая: «Какая же я у тебя нехорошая дура! Какая же я у тебя злючка, да?»…

Поэтому Георгий, не ввязываясь во встречный бой, прошел в комнату, где Капка делала уроки.

— Привет! — сказал он с неестественным оживлением. — Ну, как дела в школе?

— Ой, да отстань ты! — сурово, не поднимая голову от своих старательных каракулей в тетрадке, ответствовала дочь. Ставров уж собрался было прочитать нотацию о недопустимости грубого обращения к старшим вообще и к родителям в частности, но Капка после паузы с пафосом добавила: — У меня появились прыщи!

Только тут Ставров сообразил, что Капка, по своему обыкновению, употребила незакавыченную цитату из рекламного ролика, восхвалявшего якобы супернадежное средство от подростковых прыщей. Что поделаешь — дитя эпохи!.. Это раньше дети подражали героям любимых книжек, фильмов, на худой конец — мультфильмов. Теперь они с младенческих лет обрабатываются рекламой, и неудивительно, что та же Капка еще к шести годам знала наизусть все образчики этого навязчивого жанра, которые порой вызывали у ее родителей самые настоящие приступы морской болезни. «До блевоты», как любит говаривать с присущей ей натуралистической образностью Ольга…

— Что ж, прыщи — это неплохо… Раз «дочь-невеста вся в прыщах — дозрела, значит», — ответил он, употребив пришедшую в голову строку из песни Высоцкого.

— Что-что-о? — протянула Капка, отрываясь от своей писанины. — Это из какой рекламы?

— Что ты к ребенку пристал, придурок? — донеслось из кухни, где посуда гремела так ожесточенно, будто пыталась протестовать против грубого обращения с ней. Как в знаменитой сказочке о Федоре, Ольга обычно круто расправлялась с мятежными кастрюлями и тарелками. — Не мешай ей уроки делать! Лучше бы картошку почистил!..

Ставров показал Капке язык (эта маленькая мартышка, разумеется, не преминула ответить ему тем же, да еще присовокупила к этому одну из своих самых отвратительных гримасок) и с тяжким вздохом двинулся к чуланчику, где хранился картофель…

Причина плохого настроения жены выяснилась лишь тогда, когда они сидели за кухонным столом, потребляя суп, сварганенный Ольгой на скорую руку на основе сухого концентрата типа «Noodles» из пенопластового стаканчика.

— Что там у вас насчет зарплаты слышно? — как бы невзначай осведомилась Ольга.