Тут ее и перехватил человек — тоже в белом халате, но, как вскоре выяснилось, к больнице никакого отношения не имеющий. Представившись уполномоченным некоей Ассоциации, неизвестный предложил Ружине… спасти своего мужа. Как? Очень просто!.. Никто не знает, как можно лечить раковые заболевания. Но это — сейчас, в нашем мире… А, как по-вашему, лет этак через пятьдесят, ученые отыщут надежный способ? Возможно?.. Что ж, вот и отправляйтесь туда, чтобы переправить нам оттуда рецепт борьбы с неизлечимым недугом, и тогда ваш муж будет спасен.

Только — услуга за услугу!.. Вы же понимаете, что мы не можем тратить безумное количество энергии только ради того, чтобы вы могли добыть в будущем нужные вам сведения и вернуться обратно. Придется поработать некоторое время, отправляя нам еще кое-какую информацию… ведь вы же привыкли работать с информацией, не так ли?.. а потом мы благополучно вернем вас обратно — так, чтобы вы своими глазами могли видеть выздоровление вашего супруга…

Ружина вдруг замолчала и уставилась на Валерия так, будто видела его впервые.

— Что? — испуганно спросил он. — Что ты так смотришь на меня?

Бывшая милиционер, а теперь — сотрудница Информария взирала на Рувинского, как живое воплощение больной совести.

— Валера, — вдруг тихо сказала она, и по позвоночнику Рувинского вновь пробежал странный холодок, — скажи, а почему ты так подумал про меня? Ты что, тоже боишься?.. Значит, и ты?..

Слов у нее явно не хватало, но Рувинский понял смысл ее вопроса. Он опустил взгляд в свою тарелку и принялся преувеличенно спокойно резать мясо. Тишина сгущалась в маленькой кухоньке почти зримо, и надо было не дать ей сделаться совсем густой, иначе она могла превратиться в стену между ними.

— А если и так, то что? — спросил, с трудом двигая губами, он. — По-твоему, я тоже предатель?

— Но почему? Ради чего ты это делаешь?

Глаза у Ружины сделались огромными и пустыми. А губы еле-еле шевелились на бескровном лице. Валерий отложил вилку и нож и откинулся на спинку стула.

— Почему? — переспросил он. — Тебе этого не понять, Ружа…

— По-твоему, я такая тупая?

— Нет-нет, дело не в тебе… Я и сам-то не до конца разбираюсь в своих мотивах…

— Ну-ну, — ледяным тоном процедила она, не отводя от него взгляда. — Какие мы сложные и загадочные!.. А ты все-таки попытайся объяснить, Валерик…

Он крякнул от досады. Ну почему, почему она вот такая упертая?!.. Ну, разве нельзя спокойно выслушать его и постараться понять? Обязательно надо сразу ненавидеть? Ему же и так трудно было признаться, но он все-таки сделал это, потому что считает, что они близки по-настоящему… он как бы тем самым выписал ей аванс своего доверия, а она!.. Что ж, пусть тогда пеняет на себя!..

— Хорошо, — решительно сказал он. — Вот ты сказала: пусть каждый честно выполняет свое дело. Тем более, такое благородное, как предупреждение своих современников о многочисленных опасностях, подстерегающих их на тернистом пути исторической эволюции… Что ж, я тоже сначала исправно отправлял в Ассоциацию донесения… так называемые «рефераты»… и участок у меня, как тебе известно, не из пустяковых: градостроение и архитектура. А в этой области — открытия, новые материалы, изменение исторического облика городов, жилищ, разные катастрофы, вызванные недальновидностью проектировщиков либо халатностью строителей… Я, как самый последний идиот, думал, что моя информация будет использована в конце двадцатого века на благо сотен тысяч, миллионов людей. Ради этого можно было закрыть глаза и на неэтичность того способа, каким мы доставали эту информацию — ведь это самое настоящее воровство, Ружина!.