Это были вопросы, на которые с ходу ответ найти было невозможно, и Юлов ощутил огромное облегчение, когда его неизвестный собеседник сказал:

— Впрочем, я вас отнюдь не тороплю, Александр Эмильевич. Тут ведь действительно есть над чем подумать. А время у нас пока еще есть, так что — подумайте как следует…

— И когда вы хотите услышать от меня окончательный ответ? — медленно спросил Юлов.

«Карлсон-Персон» почему-то хохотнул.

— Один мой знакомый говорил так, — сказал он, и по голосу, даже искаженному спецаппаратурой, было заметно, что он улыбается, — «Я не собираюсь ставить вам срока как такового, но завтра утром проверю, как вы выполнили мои указания»…

Шучу, шучу… Думайте на здоровье, Александр Эмильевич, хоть в функциональных обязанностях сотрудников вашей Службы про умение думать ничего не сказано, а записано лишь, что вы и ваши коллеги должны уметь «анализировать, обобщать и делать выводы»… Я с вами еще свяжусь на днях.

И на экране видеофона высветился общепринятый в качестве знака окончания сеанса связи символ двадцать первого века: черный, красный и голубой квадратики, в каждом из которых — римские цифры «X», «X» и «I», только составленные из различных предметов. В мрачно-черном перекрещены меч и копье; в кроваво-красном «Х» образуют скрещенные винтовка и ядерная бомба, а в небесно-голубом прорастает прямой хрупкий цветок, нарисованный пунктиром. Символ этот выиграл конкурс, объявленный ООН на рубеже двух тысячелетий, и придумал его десятилетний мальчик из Ливана, родители которого погибли во время артобстрела…

Юлов в изнеможении откинулся на спинку кресла. Черт бы их подрал с их нечеловеческими предложениями, подумал он. «Подумайте, как следует»!.. Как будто над этим можно целенаправленно и рационально думать!.. Да и не дадут тебе думать, Сашка, твои же коллеги…

Словно откликаясь на мысли Юлова, видеофон залился задыхающейся трелью вызова.

Юлов нажал на клавишу приема.

На экране появилось возбужденное лицо, причем не Ренлунда, как следовало ожидать, а Алаинова.

— Ну наконец-то я дозвонился до вас, Александр Эмильевич! — выдохнул он. — Тут у нас такие дела творятся!..

— Что именно? — осведомился Юлов, чувствуя, как у него холодеют кончики пальцев от скверного предчувствия.

— Ребята Пети Сиренко с самого утра корпели над поиском женщины по имени Ружина, о которой говорил перед смертью Пришелец… Кстати, по базе данных удалось установить, что он зарегистрирован в нашем мире под фамилией Федорова, но это наверняка только прикрытие… Имя достаточно редкое, но только в пределах Агломерации зарегистрировано семь женщин, которых так зовут. Пока вас не было, Борька Ренлунд решил на всякий случай взять под наблюдение всех носительниц этого имени. И вот полчаса назад одна из них, сканер-оператор Информария по фамилии Яхина, отправилась в жилой модуль, где, как выяснилось, вплоть до вчерашнего дня проживал этот наш «Федоров», а при дистанционной интроскопии в сумочке у нее был обнаружен предмет, очень похожий на пистолет… Но это еще не всё! — Алаинов сделал многозначительную паузу. — В ходе скрытого наблюдения за тем зданием… это, кстати, в районе Марьиной Рощи… обнаружен Яков Сверр, который явно кого-то там поджидает…

— Где Ренлунд?

— Он с дежурной группой отбыл к зданию в Марьиной Роще, — доложил Алаинов. — Собирается брать Сверра и Яхину…

— Что-о? — протянул Юлов. — Он что, с ума сошел? И почему он не связался со мной?

— Так это… у вас же канал занят был, — растерянно сказал Алаинов, начиная понимать, что реакция Юлова почему-то неадекватна его ожиданиям.