Перед тем, как войти в Туннель, Май оглянулся, и Ставров поднял руку, чтобы помахать ему на прощание, но вовремя спохватился, что в кулаке у него зажата граната и что надо срочно решать, бросать ее или нет. И время, отпущенное на принятие этого решения, показалось Георгию долгим-долгим. Как будто это была целая жизнь…

Эпилог

Видавший виды «пентиум» по-стариковски пыхтел изношенным вентилятором, и клавиши его сразу же злорадно залипали, когда в текст вкрадывалась опечатка, которую требовалось исправить «по горячим следам»…

Но другого компьютера в интернате не было, а за годы работы в Ассоциации Мадин совершенно отучился писать от руки.

Он и сам не ведал, с какой целью хочет записать всю эту историю — не для того же, чтобы кто-то спустя много-много лет после того, как героев этой истории не будет в живых, узнал, какого великого шанса лишилось человечество!.. И, наверное, не для того, чтобы поделиться воспоминаниями о своей необычной жизни.

Скорее всего, он делал это из неосознанного стремления объяснить тем, кто навсегда остался в чужом для себя времени, по чьей вине так случилось, хотя вряд ли это помогло бы что-то изменить… В принципе, было нереально надеяться на то, что файл, который Мадин собирался спрятать в укромном уголке Сети, сохранится в течение сорока с лишним лет. А если даже и сохранится, то вряд ли кому-то удастся дешифровать его, а если даже и удастся — то вряд ли этот «кто-то» поверит тому, что в нем сообщается…

Тем не менее, каждый день, отправив детей на занятия, Мадин садился и стучал двумя пальцами по клавиатуре до потемнения в глазах. Теперь, помимо обязанностей директора Интерната, он считал это своим самым главным долгом…

Сегодня он как раз добрался до того злополучного дня, когда «дырка» Трансгрессора не открылась в соответствии с графиком. И, набирая неспешно слово за словом, Мадин мысленно вновь вернулся на шесть лет назад и вспомнил, как неподвижно застыли в оцепенении за своими пультами операторы приемной команды, как надеялись все, что произошел какой-то случайный сбой и что вот-вот туннель все-таки откроется… Но он так и не открылся. Ни в тот день, ни неделю, ни месяц спустя… Он и его помощники еще пытались что-то сделать, потому что тогда казалось, что лучше делать что-нибудь, чем впадать в бессмысленное, отупляющее отчаяние. И они вводили круглосуточные посменные дежурства, заставляли научную группу корпеть над замысловатыми расчетами, чтобы определить возможный сдвиг координат Трансгрессора, всевозможными полями, сверхбыстрыми частицами и даже лазером пытались пробить туннель — на тот случай, если он чем-то закупорился…

Всё было напрасно. Будущее закрылось для них, и, как выяснилось, навсегда.

Это был еще не окончательный крах. За несколько лет усиленной эксплуатации Туннеля Ассоциации удалось накопить целые залежи уникальной информации о будущем. Некоторые крупицы этого знания принадлежали к числу непреходящих ценностей, и Мадин только теперь понял, почему покойный Тополь Артемьевич всегда стремился в первую очередь заполучить информацию о научных открытиях или о каких-нибудь изобретениях. Видимо, старый лис опасался, что в любой момент канала связи с будущим можно лишиться, а раз так — то надо хапать быстрее то, что можно использовать независимо от любых изменений в мире… Мадин же нацеливал своих агентов на сбор сведений о событиях, и теперь оказалось, что информация подобного рода обречена стать мертвым грузом.