|
Из динамика пульта доносились детские голоса. Николай в своём костюме был в детском доме. Там ему многое нужно было сделать. Во первых, показаться ребятам и поговорить с ними. Они давно мечтали об этом. Во вторых, подтвердить руководству детского дома свою поддержку. В третьих, появиться в местном банке и убедить не препятствовать денежным операциям, связанным с организациями, помогающим детскому дому в приобретении оборудования, строительстве завода и других нужных делах. Надо было появиться и в администрации района с напоминанием о том, что всё, относящееся к детскому дому, находится под защитой Зивелеоса.
Трое перед пультом вслушивались в голоса, пытаясь зримо представить хотя бы часть происходящего. Зивелеос командовал: – Глухарь, проверь, нет ли у нас посторонних. Осмотрите крыши и чердаки. Конопатый, расставь посты на воротах и на выходах из зданий. Тина, сообщи директору о моём прибытии. Скажи, что я прошу всех ребят собраться во дворе. Гаврош, доложи пока вкратце обстановку. Слушая голос Николая, Таня вдруг приподняла голову, прислушиваясь к чему то другому. Музыкальный голос певицы уловил посторонний шум. – Кажется, я слышу ритмы далёкого ударника. – Откуда здесь ударник? – спросил Тарас Евлампиевич, но насторожился. – Не ударник, но что то вроде барабанной дроби я слышу вдалеке, – настойчиво сказала Таня. – И не из динамика, а откуда то снаружи. – Да, я тоже слышу, – подхватила Маша. – Дедушка, давай выйдем. – Давайте, – сказал Тарас Евлампиевич. – У меня со слухом похуже. Не тот возраст. Они вышли на порог невысокого деревянного дома, и до слуха донеслось явно приближающееся тарахтение, о происхождении которого Тарас Евлампиевич сразу догадался. – Это вертолёт. Его только нам здесь не хватало. – Почему вы так думаете? – спросила Таня, которая, если и видела вертолёт когда нибудь, то разве что в фильмах боевиках. Над Москвой эти аппараты появляются редко. А когда Таня с Николаем чуть было не были захвачены вертолётом над Москвой, то оба они находились в тот момент без сознания, и звук вертолёта над головой не привёл их в чувство. – Эх, девочка, в моих научных командировках я тысячи километров налетал с ними, и звук пропеллера не спутаю ни с чем. Тарахтящий звук нарастал, приближаясь. – Он летит со стороны Москвы, – оценивая ситуацию, – сказала Маша. – И летит низко, раз мы его не видим за деревьями. – Это может быть вертолёт по борьбе с пожарами, – предположил Тарас Евлампиевич. – Но дыма вроде бы нигде не видно. Впрочем, отсюда вообще ничего не видно далеко. Деревья мешают. А так обычно вертолёты здесь не летают. За два года, по моему, слышу его здесь впервые. Тем временем приближавшийся звук стал постепенно удаляться. – Ну, всё в порядке, – облегчённо вздохнув, сказал Тарас Евлампиевич. – Улетает. Но зачем то всё же прилетал. Любопытно, зачем? Маша взобралась по лестнице на крышу дома и закричала оттуда: – Дедушка, он, по моему, поднимается выше и разворачивается снова в нашу сторону. Я вижу его. Тарас Евлампиевич с досадой всплеснул ладонями: – Ну, наверное, так и есть. Он мог натолкнуться на нашу защиту и хочет облететь её. – Да он приближается. – Ну что ж, встретим по нашему, – сказал Тарас Евлампиевич и побежал в дом. Не прошло и пяти секунд, как над поляной засветился парашютом огромный купол. Командир разворачивал вертолёт, одновременно поднимая его ввысь. Поляна опять стала видна маленькой лысиной на лесной голове. Издали она казалась белой точкой, но с приближением вертолёта быстро росла. Кучевых облаков в небе было не много, но как раз в районе поляны проплывало одно облако. |
