|
Заведеньице так себе. Вечно грязные стекла, прожженные местами столешницы столов, никогда не чувствовавшие прохладного прикосновения накрахмаленной скатерти, раскачанные стулья и обшарпанные барные табуреты. Стойка в застарелых белесых кругах и мутные абажуры довершали картину третьесортного заведения в традициях последнего десятилетия прошлого века. Курить тут еще курили — все ж кабак обслуживал иностранцев, и листья ката жевали, а вот насчет выпивки — будь любезен, уважай заветы пророка. Впрочем, работал кондиционер, холодильники и не так воняло потом и жареной рыбой, как в других шалманах. Правда, была призрачная уверенность, что в угоду белокожей публике обслуга хотя бы раз в день моет руки. Сервис. Чернокожий официант принес и поставил на столик пару запотевших бутылок. Пить из кружек — себе дороже. — Будешь? — спросил Мартина давешний крепыш. Лейтенант отрицательно мотнул головой и напомнил приятелю: — Безалкогольное пиво — первый шаг к резиновой женщине. — Спасибо тебе, Капитан Очевидность, — буркнул тот. — Спрашивается, какого мы тогда поперлись в «Гранд»? Соваж разжился ящиком «Палм», приглашал в долю. — Неделя, Дайс, — проворчал Мартин. — Одна неделя, и хлебай себе пиво, сколько влезет. — Неделя, и прощай гребаная Африка… — мечтательно протянул наемник и тут же спросил: — Уже решил, куда поедешь? — Вот сейчас и узнаю, — ответил лейтенант. — Посредник из Берлина прилетел, пообщаться хочет. — Румпелькирхен? — уточнил Дайс. Получил утвердительный кивок и попросил: — Если что, я тоже — в деле. — Куда ж без тебя, дружище, — заверил его Мартин. К появлению посредника Дайс одолел бесполезное пиво, а его командир приканчивал бутылку ледяного чая с лимонным соком. Румпелькирхен — грузный стареющий немец — плюхнулся за столик, да так, что стул под его могучей задницей жалобно всхлипнул. Вот что делает с людьми возраст и кабинетная работа. Лет тридцать назад Румпель летал с Майком Хоаром на Сейшелы, лично знавал и других корифеев, валил в буше партизан СВАПО и был мужиком хоть куда. А теперь — облысел, обрюзг и отпустил брюхо. Стал неопрятен и сварлив, мог за столом высморкаться в два пальца или обложить трехэтажным партнера по переговорам. Впрочем, ему все прощали, и не только за прежний авторитет. Румпель находил доходную работу, твердо держал сторону исполнителя и вел дела с исключительной честностью. — Бой! — гаркнул посредник, подзывая официанта в староанглийской манере. — Один чай! Хорошо хоть кафром не назвал, а ведь мог, мог нетолерантный старик. Румпелькирхен смахнул со лба прямо на столик крупные горошины пота и лишь после этого обратился к наемникам: — Здорово, мужики. Как вам Бербера? Вместо ответа Мартин выразительно чиркнул себя ладонью по горлу. Посредник довольно ухмыльнулся и предложил: — Хотите отдохнуть в умеренном климате? Тут принесли чай. Немец (а может, и голландец, кто его, бура, знает) одним махом свернул пластиковую пробку с бутылки. Пил большими глотками, громко булькая. Мартин подождал, пока кадык толстяка закончит изображать насос, и индифферентно поинтересовался: — А конкретнее? — Клиенту требуется эскорт. За путешествие он платит… — Румпель достал мобильный телефон, набрал цифры и показал результат лейтенанту. |
