«Надо же, – думал Борланд, когда бродил по улочкам и аллеям Альфенрока в один из первых вечеров после возвращения: – И от всего этого я хотел когда-то отказаться, – да было б хоть, ради чего! Богиня, я ведь даже не замечал, как все здесь прекрасно!»

Остановившись на речном берегу лицом к закату, Весельчак раскинул руки и закричал:

– Я люблю тебя, Альфенрок!

Словно в ответ ему с вершины горы, давшей имя поселку, раздался клекот орла.

А сейчас, на исходе второй недели жизни на родине, Борланд сидел на почетном месте в своей таверне и, что называется, наслаждался жизнью. Единственной слегка омрачавшей его существование была мысль о том, что злобный колдун Лангмар все еще жив и может однажды напомнить о себе каким-нибудь весьма неприятным образом. Разве же злобный колдун способен сделать что-то приятное?

«Что же ему от меня нужно? – Этот вопрос Борланд уже не раз успел задать самому себе и небесам, которые, конечно, оставались безмолвными. – Хотя это-то как раз яснее ясного. Колдун хочет меня убить. Вопрос заключается в том, почему он этого добивается. Неужели боится, что я могу поведать миру, кто стоит за гибелью Рангвальда? Чушь, этого не знают, наверное, только орки на своих островах. Неужели его мишенью с самого начала был именно я? Но почему, тролль побери, почему?»

Борланд отхлебнул вина. Чувство, охватившее его в этот миг, было сродни азарту. Разумеется, не тому азарту, что присущ преследующему добычу охотнику или фартовому игроку за карточным столом. То был азарт человека, силящегося разгадать хитроумную головоломку и чувствующего, что путь к решению где-то рядом. Хотя, разумеется, Борланду лишь казалось, что он нащупал верный ответ. И виной тому был малиновый жар, плескавшийся в его кубке.

– А, тролль с ним! – рявкнул Борланд, сделал еще глоток и сосредоточился на происходящем вокруг. Как же приятно было ему видеть поблизости одни лишь знакомые лица!

«Если какой-то колдун посмеет сюда сунуться, он и на пять шагов не успеет ко мне подойти, – подумал Весельчак. – Ребята разорвут его на части – стоит мне только щелкнуть пальцами. Тролль побери, опять этот колдун! Прочь из моей головы! Будь ты проклят!»

Заскрипев, отворилась входная дверь. Борланд вздрогнул и уставился на вошедшего. То был, разумеется, не черный колдун Лангмар, но и не один из тех, с кем Весельчак был знаком. Высокий, коротко стриженный человек, под глазами которого пролегли глубокие морщины, а в шевелюре поблескивали лучики седины. Если судить по наряду – ремесленник.

– Добрый вечер, – сказал незнакомец, обращаясь сразу ко всем. – Я ищу Борланда. Истребителя чудовищ.

Истребитель чудовищ… Именно так прозвали его местные после того, как Борланд, напившись, принялся рассказывать о своих приключениях в «дальних землях». Несмотря на то что он никогда не был дальше тысячи лиг от Альфенрока, а единственным чудовищем, к уничтожению которого Весельчак имел хоть какое-то отношение, был дзерг Архун-Коллак, в своих рассказах Борланд представал настоящим эпическим героем. В принципе, не так уж много он себе приписал: гигантского паука да здоровенного пещерного тролля. Но этого, вкупе с дзергом, оказалось достаточно, чтобы обрести репутацию прославленного борца с монстрами. И слава эта распространялась очень скоро – иначе откуда о нем прознал этот совершенно незнакомый мужик?

«Эх, говорила мне мать: главное – поменьше врать!» – подумал Борланд. Идти на попятную было поздно. – Что ж, надеюсь, причиной его визита сюда стала не ссора с драконом или демоном…» – Весельчак нацепил «дежурную улыбку героя», помахал вошедшему рукой и сказал:

– Я Борланд.