Я захлопнул папку.

– Вот он, плацдарм. «Билдмор» любезно обустраивает его для Пигмалиона. Син говорил что‑то насчет секретного проекта в Неваде, привлекшего основную часть ресурсов «Билдмора». Судя по дате, составлено это предложение два года назад, и по их оценке работы можно завершить за тридцать месяцев.

Кроули выпрямился.

– Мы нашли то, что искали. А прочие сведения придется вытряхнуть из "Билдмора".

Перед моим мысленным взором снова вспыхнула граната с золотым символом.

– Я возьмусь за это дело с большим удовольствием. Пошли отсюда.

– Нет! – Джитт завертела головой, глядя поочередно то на меня, то на Кроули. – Мы должны спуститься и посмотреть, что там.

– Джитт, мы получили то, что хотели. Нам пора уходить.

– Нет! Мы… Я должна узнать, что там, внизу. – Джитт спустилась на несколько ступенек. – Мне нужно, чтобы вы пошли со мной. Я никогда ни о чем не просила вас раньше, но сейчас вы мне нужны.

Я кивнул, не в силах устоять перед мольбой в ее голосе.

– Ладно. Посмотреть действительно не помешает.

За окнами дома неожиданно вспыхнул радужный свет и на мгновение озарил библиотеку. Мы трое инстинктивно пригнулись, но ничего не услышали и не почувствовали.

– Что это было, черт подери? – воскликнул я.

Кроули повел плечами:

– Насколько мне известно, такой фейерверк можно наблюдать только в одном случае – когда кто‑нибудь проходит в межпространственные врата. Судя по направлению, они или в бассейне, или на вертолетной площадке. Теперь мы знаем, почему часть сигнализации выведена из строя.

Глаза Джитт превратились в синие щелочки:

– Так мы не одни?

Кроули покачал головой:

– Не одни. Похоже, кто‑то из внеземных созданий недавно обнаружил это место и потихонечку здесь хозяйничает.

Я проверил обойму в МР‑7.

– Боюсь, это тот самый случай, когда враг моего врага мне вовсе не друг.

Глава 24

Я протиснулся мимо Джитт и ступенька за ступенькой начал спускаться по лестнице, чувствуя, что меня колотит дрожь. В резком свете ламп, установленных у основания лестницы, красные каменные стены казались розовыми, словно кожа младенца. Левой рукой я прикрывал глаза, а в правой сжимал МР‑7. Я держал под прицелом черный квадрат внизу и был готов разнести в клочья все, что появится из коридора, ведущего в глубь горы.

Спустившись пониже, я осознал, что бьющая меня дрожь порождена не только нервным напряжением. Воздух вокруг становился все холод –, нее. Правда, пар изо рта не шел, но это меня не удивляло. В сухом воздухе пустыни туман образуется только при очень низких температурах.

Но и без того мне казалось, что я попал в холодильник. Я припомнил ледяные пещеры в потухших кратерах Северной Аризоны и задумался, не естественного ли происхождения эта каверна. Эту мысль подтверждало и то обстоятельство, что стены ничем не были украшены. Трудно было представить, что Пигмалион смог обойтись без дополнения в виде злобно скалящихся горгулий или обманчиво простых резных украшений. Какими бы одиозными ни казались предпочтения Пигмалиона в смысле материала для работы, все‑таки у него была душа художника. И если он оставил эти стены голыми специально, то у него могла быть только одна цель: добиться ошеломляющего контраста между этим колодцем и тем, что он создал в сердце горы.

Как вскоре выяснилось, мои рассуждения оказались верными, хотя это был тот случай, когда сознание своей правоты не приносит радости.