— Никого похожего не помню, но, во всяком случае, он бессовестный лгун. Этим вечером я даже близко не подходила к бару «Пучок перьев».

— Хорошо. Вы хотите, чтобы я верил вам? Но я вам скажу следующее. Когда я его спросил, не знает ли он вашего адреса, он ответил, что любой человек знает адрес Джанины. Как вы думаете, что он имел в виду и почему сам безошибочно указал ваш адрес?

— Понятия не имею. Что-то все это уж чересчур странно.

— Возможно. Благодарю вас, Джанина, и до свидания.

Ее мягкий голос сделался чуточку тверже.

— Что все это значит? Кто вы? Что, собственно, пытаетесь выяснить?

— К сожалению, в настоящий момент я и сам не знаю этого точно.

Я махнул ей рукой на прощание и добавил:

— Не делайте, Джанина, ничего такого, услышать о чем мне не понравилось бы.

Я начал спускаться по лестнице. Когда я был уже на полпути, она вдруг произнесла усталым и злым голосом :

— Идите вы к дьяволу, мистер «Кто бы вы ни были»!

В ее голосе было нечто, что заинтриговало меня. Мне понравилась ее грубая выходка, и я задумался над тем, увижу ли я ее в недалеком будущем и при каких обстоятельствах это может случиться.

Я направился домой, где прежде всего хорошенько смочил горло виски с содовой, а затем, устроившись поудобнее на диване в своей прохладной комнате, принялся спокойно обдумывать все случившееся.

Несомненно, Сэмми втянул меня в весьма запутанную и чертовски сложную историю, но я должен был простить ему это, и не только потому, что он был убит, а и потому, что всякий прощал Сэмми все, что он делал. Такой уж он был человек. И все же я немного злился на него.

Я походил по комнате и затем, раскрыв один из своих саквояжей, вытащил из него автоматический «маузер». Неплохая штучка! 38 калибр и с глушителем. Совершенно бесшумный.

Я повертел револьвер в руках, осмотрел и сунул его во внутренний карман, пришитый под левой рукой.

Выйдя на улицу, я некоторое время медленно брел по опустевшим тротуарам, надеясь, что небо ниспошлет мне какую-нибудь разумную мысль. Однако этого не случилось.

Ночь была темная и душная. Такая ночь не освежает, а угнетает своей непроницаемостью и горячим дыханием.

Спустя некоторое время я взял направление на Малбри-стрит, и вскоре предо мной показался знакомый мне уже бар «Пучок перьев».

Я заглянул через окно внутрь. Бар был полон посетителей, но я почти сразу же отыскал глазами молодого человека с белым лицом и черными волосами, который все еще сидел в одном из углов бара и, казалось, все еще был занят решением кроссворда.

Я взглянул на часы, было без двадцати одиннадцать. Я отошел от бара и стал прогуливаться неподалеку.

Рядом с баром я заметил небольшой темный переулочек, свернув в который увидел в полусвете фонарей Малбри-стрит два-три пустых домика с объявлениями на дверях: «Сдается».

Переулок был совершенно безлюден и тих.

Подойдя к ближайшему пустому домику, я вынул свои «универсальные ключи» и, повозившись с минуту, открыл входную дверь.

Войдя внутрь и прикрыв за собой дверь, я принялся за беглый осмотр внутренних помещений при свете своего фонарика.

От входной двери до самого конца боковой стены домика тянулся длинный коридор. Я прошел по нему, поочередно заглядывая в двери. Последняя дверь вела в подвальное помещение. По довольно крутой лестнице я спустился в этот подвал и осмотрел его. Кроме довольно просторного помещения, там имелось еще нечто вроде чулана без окон. На полу этого чулана валялся упаковочный ящик с отломанной крышкой. Подвальное помещение было грязно, неубрано и пусто.

Я поднялся наверх и вышел на улицу, прикрыв за собой дверь, но, не заперев ее.