— Благодарю вас, — проникновенно сказал я. — Если бы было необходимым еще раз вывихнуть ногу, чтобы иметь возможность получить помощь от такого прекрасной души человека, как вы, то я, ни на одну секунду не задумываясь, проделал бы это! И даже нарочно, с умыслом!

Она приподняла свои брови и подозрительно насмешливым голосом произнесла:

— Так-так… Я понимаю ваши слова в том смысле, в каком, я надеюсь, они и были сказаны, то есть в смысле простой вежливости.

— Прошу вас не сомневаться в этом.

— Между прочим, кто вы?

— Разрешите представиться, мое имя Келлс. Майк Келлс.

— Миссис Бейл.

— Чрезвычайно рад, миссис Бейл! — сказал я совершенно искренне.

Она передала мне стек, и я начал свое медленное передвижение к воротам, сильно прихрамывая и мужественно подавляя глухие болезненные стоны.

Она шла рядом со мной, будучи готовой, поддержать меня в любую минуту в случае падения.

Возле ворот моя спасительница быстро пошла к машине с переданным мной ключом, а я с удовольствием наблюдал за ее легкой походкой и думал, что не совсем хорошо так глупо шутить с подобной женщиной. Но что иное я мог сделать? Должен же я был как-то и с чего-то начать.

Вскоре она подогнала машину к воротам и помогла мне влезть в нее.

На окраине Доркинга мы остановились у найденного нами дома одного из докторов.

Дорога до этого дома заняла у нас всего лишь несколько минут, в течение которых мы оба хранили молчание.

Раз или два мне показалось, что она бросила на меня быстрый боковой взгляд, один из тех, которыми женщины глядят на мужчин, если они заинтересовались ими. Но, возможно, это было только моим воображением?

Вела она машину плавно, ловко и искусно.

В моей голове уже успела мелькнуть мысль, а затем и обозначился в общих чертах план участия миссис Бейл в разрабатываемом мною деле, я испытывал невольное чувство жалости к ней, хотя тут же мысленно обругал себя за сентиментальность.

Доктор был дома, и я, сильно прихрамывая и сдержанно охая, пробрался к нему.

В течении целых десяти минут я говорил ему всякую всячину, чтобы кое-как протянуть время.

Когда я вышел от него, моя хромота значительно уменьшилась.

— Ну, как? — осведомилась миссис Бейл.

— Оказалось не так плохо, как я думал, — бодро ответил я. — Ничего не сломано и ничего не повреждено. Ногу хорошо забинтовали, и через несколько дней все будет отлично. По крайней мере, так сказал доктор.

— Весьма рада слышать это. Я уже было начала беспокоиться о вас.

Я взглянул искоса на нее. Ее глаза были… злыми. Что случилось? Впрочем, вся она пока что оставалась для меня загадкой.

— Мне очень приятно слышать это от вас, — сказал я как можно любезнее. — Но мне необходимо вернуться в Лондон, а я вряд ли смогу вести машину. Что делать бедному хромому?

— Не вижу никаких затруднений. Сегодня я собиралась в город и с удовольствием отвезу вас туда на этой такой послушной машине.

— Превосходно! — восторженно воскликнул я. — Но не слишком ли много беспокойств я вам доставляю?

— О, нет! Я никогда не делаю то, что мне не нравится.

Я улыбнулся ей.

— Отлично, миссис Бейл. Вы поистине счастливая женщина.

Я попытался представить себе то, что она могла подумать, если бы знала характер своей роли, которую я отвел ей в моих планах расследования убийства Сэмми.

По пути в город мы обменялись ничего не значившими, обычными в подобной обстановке приятными фразами.

Когда машина остановилась у моего дома, она спросила:

— Есть ли у вас кто-нибудь, кто мог бы поставить машину в гараж? Если нет, то я могла бы…

— Нет, нет! Вам не следует затрудняться всем этим.