В этот момент до меня донесся какой-то звук, похожий на открывание ключом двери.

Сонливость и усталость с меня как ветром сдуло, и через секунду, выключив в будуаре свет, я уже стоял у полуоткрытой двери и прислушивался.

Шаги приближались. Они были мягкие, легкие, и очевидно, принадлежали женщине. Кроме того, шаги были уверенными, и поэтому можно было полагать, что, пренебрегая всякой опасностью, сама «тетушка» решила навестить свой заброшенный было дом. Видимо, крайняя нужда привела ее сюда. Что ж, встретим хозяйку в ее постели.

Звук шагов затих у дверей будуара. Дверь открылась, кто-то вошел и, чья-то рука начала шарить по стене в поисках выключателя. Послышался щелчок — и комната озарилась светом.

У порога стояла Джанина. Она не смотрела в мою сторону. Ее глаза были устремлены на окно и письменный стол, и она была прекрасна.

На ней было голубое бархатное платье под открытой норковой жакеткой, шею и запястья обрамляли гвоздичного цвета гофрированные манжеты. Ее маленькие с высоким подъемом ноги были обуты в кожаные туфельки бронзового цвета. Такого же цвета чулки дополняли ее наряд. Это была превосходная картина, картина, достойная кисти большого мастера.

Она повернулась, заметила меня, и в ее правой руке что-то блеснуло. Это был один из маленьких, но эффективных револьверов с глушителем. Этот глушитель был изобретен мистером Хэйдриком и передан секретной немецкой службе незадолго до того, как один очень приятный и умный человек догадался застрелить изобретательного джентльмена.

Я улыбнулся и сказал ей:

— Хелоу, Джанина! Очень рад вас видеть. Полагаю, что вы явились сюда, чтобы уладить этот незначительный вопрос о плате за квартиру? Не так ли?

Глава 9

Джанина

Я положил руки себе за голову и с улыбкой продолжал разглядывать ее.

Джанина сделала пару шагов и положила руки на дубовую спинку кровати, на которой я лежал. На ее лице отразились одновременно удивление и гнев.

— Итак, — сказал я, — как идут ваши дела, Гретхен?

Она улыбнулась. Это была несколько язвительная и саркастическая улыбка. Ее указательный палец, как я заметил, плотно охватывал спусковой крючок револьвера, и я подумал, что она с одинаковой легкостью сможет и говорить со мной, к стрелять в меня.

Она сказала своим низким, музыкальным голосом с легкой ноткой презрения:

— Почему Гретхен?

— Потому что это ваше имя, — ответил я. — Ну, если не Гретхен, то Карла или еще какое-нибудь в этом роде не очень приятное немецкое имя. Но не исключено, конечно, что вы могли принять одно из тех нацистских имен, которые теперь распространены в Германии.

Она пожала плечами. Выглядела она чудесно, восхитительно и в то же время весьма агрессивно:

— Что вы здесь делаете?

— Точно то же самое, что и вы, — ответил я весело. Я ищу ту же самую вещь. В ближайшие дни я найду ее. Даже в том случае, если мне придется все перевернуть вверх дном.

— Я так не думаю, — сказала она. — Я не думаю, что вы будете что-то искать. Я думаю, что вы будете прощаться с жизнью.

— Ошибаетесь. Это в мои планы не входит. Кроме того, вы должны знать, что человек, которого грозят убить, живет очень долго.

Слегка приподнявшись на локте, я поправил у себя под головой подушку. Как только я задвигался, дуло револьвера приподнялось вместе с ее рукой, а когда я вновь спокойно откинулся на подушку, — опустилось.

— Послушайте, Джанина, — сказал я мягко. — Почему бы нам не стать немного умнее и не бросить все это дело? Вы провалились и знаете это сами. Вы действовали здесь уже достаточно продолжительное время со своими милыми друзьями, а именно с миссис Бетиной Бейл, с голубоглазой леди, живущей в этой комнате, но пока сбежавшей с Великим Равалло и другими членами вашего бродячего цирка.