— Если бы вы мне не позвонили, — продолжал он, — я непременно сам связался бы с вами по телефону.

— О! А для чего?

Ему почему-то доставляло удовольствие слышать ее голос. Эта Барбара Морелл казалась на редкость бесхитростным существом: даже в ее довольно рискованной проделке с членами «Клуба убийств» было что-то от детской шалости.

— Здесь у меня находится доктор Фелл… Нет-нет, он на вас не сердится! Он даже не вспоминает о клубе! Вчера вечером он пытался кое-что выудить у Фэй Сетон, но безуспешно. Он говорит, что вы — наша последняя надежда и если вы нам не поможете, все пропало.

— Я не совсем понимаю, — послышался нерешительный голос Барбары, — вы выражаетесь слишком туманно.

— Видите ли… Послушайте! Могу я вас сегодня увидеть, вы будете днем в городе?

Пауза.

— Думаю, да.

— Сегодня — воскресенье. Кажется, — он лихорадочно рылся в памяти, — кажется, ближайший поезд в час тридцать. Я буду в дороге часа два. Где я смогу вас найти?

Барбара молча размышляла.

— Я могла бы встретить вас на вокзале Ватерлоо. А потом можно где-нибудь посидеть за чашечкой чаю.

— Прекрасно! — Переживания прошлой ночи вновь нахлынули на него. — Я могу вам сейчас сказать лишь, что сегодня ночью здесь случилось нечто страшное. То, что произошло с моей сестрой, выше человеческого понимания. Если бы только нам удалось найти объяснение…

Майлз поднял глаза.

Из коридора в холл вошел Стивен Куртис, как всегда, невозмутимый и элегантный — в соломенной шляпе, летнем сером костюме и с зонтиком под мышкой, — вошел и, услышав последние слова Майлза, замер на месте.

Майлз страшился предстоящего разговора со Стивом о непонятном недомогании Марион. Конечно, все хорошо, она не умрет, но… Он быстро прервал разговор по телефону.

— Извините, Барбара, я должен закончить. Мы скоро увидимся. — И повесил трубку.

Стивен, на лице которого появилось легкое беспокойство, стоял и смотрел на своего будущего шурина, сидящего на полу, небритого, взлохмаченного, полуодетого.

— Послушай, дружище…

— Все в порядке! — перебил его Майлз, вскакивая на ноги. — Марион чуть не отдала Богу душу, но сейчас дело идет на поправку. Доктор Гарвич говорит…

— Марион? — воскликнул Стив и изменился в лице. — Что стряслось? Что случилось?

— Кто-то забрался ночью в ее комнату и испугал почти до смерти, но дня через два-три она опять расцветет, как роза, ты не пугайся.

Несколько секунд оба молча глядели друг на друга; наконец Стивен, этот выдержанный, бесстрастный человек, прикусил зубами деревянную ручку своего зонтика, а потом, размахнувшись, в сердцах ударил им по краю стоявшего у окна стола.

От удара металлический остов зонтика погнулся, искореженные спицы растопырили черную материю, и этот нелепый, теперь ни на что не годный предмет стал похож на подбитую птицу и почему-то внушал жалость.

— Наверное, эта проклятая библиотекарша?.. — спросил Стив, почти успокоившись.

— Почему ты так говоришь?

— Не знаю, я еще вчера на вокзале предчувствовал недоброе, хотел предупредить вас обоих. Есть люди, которые всюду приносят несчастье, где бы они ни появились. — На висках у него пульсировали голубые жилки. — Марион!

— Стив, ей спас жизнь человек по имени Риго, я не помню, говорил ли я тебе о нем. Ты его не буди, он хлопотал всю ночь, а теперь спит в твоей комнате.

Стивен повернулся к нему спиной, шагнул к этажерке, на которой стояло множество фотографий в рамках, и оперся обеими руками на среднюю полку с книгами.