— Я хочу вам кое-что сказать, — проговорил с неохотой, но решительно Майлз, — прежде чем сообщу о случившемся. Слушайте. Я верю в невиновность Фэй Сетон. Мое убеждение не разделяет почти никто: ни моя сестра Марион, ни Стив Куртис, ни профессор Риго, ни даже, кажется, доктор Фелл, хотя я точно не знаю, на чьей он стороне. И поскольку вы были первым человеком, который предостерег меня в отношении нее…

— Я предостерегла вас в отношении нее?

— Да. Разве не так?

— Конечно, не так! — простонала Барбара Морелл.

Она отодвинулась от него, темные своды тоннеля пролетали мимо окон; она сидела в полной растерянности, словно не веря своим ушам.

Майлз интуитивно почувствовал, что сейчас все опять перевернется вверх дном; что дело примет какой-то новый и не лучший оборот. Барбара смотрела на него, приоткрыв рот, и он видел, как она что-то постигает, как светлеют ее серые глаза.

Встретившись с ним взглядом, она слегка улыбнулась и уныло махнула рукой.

— Значит, вы думали, что я?..

— Да. Я был совершенно уверен.

— Послушайте. — Она положила руку ему на плечо и, глядя прямо в глаза, сказала: — Я отнюдь не собиралась предостерегать или настраивать вас против нее. Наоборот. Я подумала, не смогли бы вы ей помочь. Фэй Сетон — человек…

— Я слушаю…

— Фэй Сетон — несчастный человек, которого облили грязью и… совсем затравили, как вы сами видели и слышали. А я только хотела узнать, могла ли она совершить преступление, так как ничего конкретного мне не было известно. Впрочем, ее бы уже осудили, если бы она кого-то убила. Но из рассказа профессора Риго можно было понять, что к убийству она вообще не причастна, и я просто не знала, что делать дальше. — Барбара с досадой пожала плечами. — Вы, наверное, помните, что в ресторане «Белтринг» меня интересовали только подробности убийства. Все, что происходило до того, все эти обвинения в безнравственности и… в смехотворных злодействах, из-за которых крестьяне чуть не забили ее камнями, меня вовсе не занимали. Это была заранее подстроенная западня, до мелочей продуманная низкая интрига, чтобы ее опорочить! — Барбара почти кричала от волнения. — Я это знаю! И могу доказать! У меня есть целая пачка писем, рассказывающих, как с ней обошлись! Ее жизнь стала сущим адом из-за гнусных лживых слухов, которые не только очернили ее в глазах судебных властей, но едва не сломали ей жизнь. Я могла ей помочь. Я могу ей помочь. Но я слишком труслива! Я слишком труслива!!!

Глава XV

— Лейкастер-сквер! — нараспев выкрикнул проводник.

Один или два человека вышли, и длинный полупустой поезд продолжал путь. Солдат-австралиец храпел, звонок звенел на каждой остановке, извещая проводника в головном вагоне, что можно закрывать двери. До Кемпден-Тауна было еще довольно далеко.

Майлз уже не следил за остановками, он снова очутился в кабинете на втором этаже отеля «Белтринг» и смотрел на Барбару. Она не спускала глаз с профессора Риго там, за столом; он вспоминал, как менялось ее подвижное лицо во время рассказа, какое недоброжелательное и презрительное выражение оно приняло, когда Риго передал, как Говард Брук проклинал и оскорблял Фэй Сетон в Лионском кредитном банке.

Теперь Майлз оценивал каждое слово, каждый жест с иных позиций, в новом свете.

— У профессора Риго очень острый глаз, — продолжала Барбара, — он фиксирует каждую деталь в отдельности, но не способен схватить суть вещей и явлений. Ни разу, ни единого разу он не пожелал или не смог взглянуть в самый корень событий. Я чуть не заплакала, когда он в шутку назвал себя слепым филином, потому что в определенном смысле это абсолютно верно.