В карьер, казалось, набились абсолютно все игроки Горн’ту’дара. Каждый пролет, каждая пещера и даже широкая трещина – все было  занято группой игроков, жаждущих устроить кровососам геноцид.

Попутно собравшиеся на охоту за клыкастыми убивали все, что только можно было убить. Если где-то появлялся ресурс, его тут вырабатывали, не оглядываясь на качество. Тотальная зачистка в и без того далеко не пустующей локации напоминала мне истории о золотой лихорадке, когда вот так же люди проверяли наличие золота или охраняли уже найденные источники. И здесь не менее часто пускали кровь более удачливому соседу.

Прямо на наших глазах схлестнулись два эльфийских клана, охранявших входы в две расположенные буквально в пяти метрах друг от друга штольни. Рубка шла не на жизнь, а насмерть. Ушастые с таким остервенением рубили друг друга, жгли заклинаниями и протыкали стрелами, что, казалось, их и привела-то сюда не тяга убить побольше вампиров, а желание втоптать конкурентов в пыль по самые ноздри.

От скрежета стали сводило зубы, переполненный разлитой повсюду кровью воздух вызывал тошноту, а вспышки повсеместно применяемой магии слепили глаза. Крики сброшенных в пропасть Прорыва уже даже не воспринимались постепенно тупеющим от творящейся вакханалии сознанием.

Нам, слава яйцам, никто не препятствовал. Чем ниже уводила спираль карьера, тем меньше игроков оставалось вокруг. И тем меньше проблем возникало у желающих поживиться за счет рвущихся наружу кровососов. Уровни мобов росли постепенно, добыча шла стабильно, а основная масса конкурентов резала друг друга еще на входе в локацию, справедливо опасаясь спускаться на нижние этажи, где сражаться с монстрами было бы сложно.

Последние охотники на вампиров попались нам на четвертом витке. И на этом халява кончилась – игроки уже с трудом сдерживали натиск монстров, рвущихся выше на запах крови. Я успел заметить, что весь заслон – исключительно зеленокожие собратья по Орде.

— Вмешиваемся? — спросил идущий впереди Тор’саш. — Дальше все одно не пройти.

Я обнажил секиру и кивнул, готовясь к схватке. Но нас всех опередил Мрак.

Получив обновки и явно чувствуя себя в них неуязвимым, варг рванулся с места в общую кучу. Питомец преодолел последние десять метров до стены игроков. Легко взбежав по спине согнувшегося от удара орка 18 уровня, Мрак подлетел в воздух и на лету схватил за глотку вампира, готового добить осевшего на колени раненого.

— В бой! — скомандовал я, перекрикивая шум битвы впереди, и последовал за своим варгом.

Мрак возник рядом, стоило оттолкнуть истекающего кровью орка в сторону. Вместе с варгом мы врезались в стену серокожих трупов. Во все стороны полетели брызги крови и клочки мяса. Усиленные когти и зубы питомца совместно с моей секирой превращали рвущихся на прорыв монстров в окровавленный фарш.

Справа от меня оглушительно гаркнул Тор’саш, переманивая внимание врагов на себя и встречая особо шустрых врагов ручной секирой. Рядом с танком замелькало копье, нанося короткие четкие тычки. То и дело пронзенный вампир падал на колени с дырой в брюхе, где его моментально укорачивали на голову неожиданно получившие подкрепление орки.

Я не следил за боем, полностью отдавшись во власть поднявшей голову злости. Я рубил врага, когда видел, что смогу до него дотянуться. Я топтал врага, когда тот пытался достать меня снизу. Я ломал врага, когда удавалось схватить его за конечность. Единственное, за чем я присматривал – чтобы не слишком прорываться вперед.

Вампиры перли вперед сплошной стеной. Превосходя большинство орков в Ловкости, тем не менее, нападая кучей, где нельзя было воспользоваться преимуществом уворота, они больше мешали друг другу, и падали. Падали зарубленными под ноги своим же ослепшим от голода собратьям. Падали ранеными и затоптанными рычащими от неудержимой «Жажды крови» орками.