Присяжные заседали уже два дня. Для Джеффри это были не только два бесконечно длинных, невыносимых дня, но и две ужасные бессонные ночи. Мысли его снова вернулись к процессу. Он не знал, хорошо это или плохо, что рассмотрение дела продлилось всего два дня. Рандольфа этот вопрос вообще не волновал. Ему было и так все ясно. Интуитивно Джеффри чувствовал, что обращаться к нему не стоит: если его спросишь, он, наверное, соврет, только чтобы дать ему возможность хоть немного отдохнуть за эти последние несколько часов.

Как ни старался Джеффри успокоиться и не волноваться, вскоре он начал нервно крутить свои усы, что было явным признаком беспокойства. Поймав себя на этом, Джеффри сцепил пальцы и облокотился руками на стол.

Продолжая рассматривать зал, в задних рядах он увидел Кэрол, нынешнюю свою жену, которая еще была женой, но вскоре собиралась ею не быть. Она сидела с опущенной головой и что-то читала. Джеффри отвернулся и снова уперся взглядом в пустую скамью присяжных. То, что Кэрол могла в такой ситуации спокойно читать и не обращать на него никакого внимания, раньше вызвало бы у него раздражение, но сегодня он был в какой-то степени даже благодарен ей: все-таки она пришла и хотя бы этим продемонстрировала свою поддержку. В начале всего этого процессуального кошмара они как-то раз сели и откровенно поговорили. И пришли к выводу, что всю свою супружескую жизнь прожили каждый отдельно, абсолютно не интересуясь проблемами друг друга.

Женившись на Кэрол восемь лет назад, Джеффри поначалу не придавал значения явной раскованности и непринужденности ее натуры. Кэрол всегда отличала безмерная тяга к социальной активности и карьере, в то время как сам он по характеру был более спокойным, покладистым и больше ценил семейную жизнь, чем карьерную показуху. Сначала его не волновало даже то, что Кэрол не хотела иметь детей, пока не сделает солидную карьеру в своем банке. И только много позже он понял, что постоянное увиливание от этой проблемы означает, что детей, как и семьи, у них не будет никогда. И хотя с годами ему все сильнее и сильнее хотелось иметь детей, а Кэрол всеми силами старалась избежать этого, зла на нее он не держал. Когда она заговорила о разводе, Джеффри сначала не мог смириться с этой мыслью, но потом сдался. Видимо, им не суждено жить вместе. Однако сейчас, когда дела с иском и судом приобрели вполне угрожающие очертания, Кэрол предложила не спешить с процедурой развода до тех пор, пока не будут решены все его проблемы.

Джеффри снова вздохнул, на этот раз довольно громко. Рандольф бросил на него неодобрительный взгляд, но Джеффри в этот момент было не до него. Он думал о том, как простое совпадение событий превращается порой в убедительную систему обвинений против невинного человека. Это угнетало, как и то, что в его случае все произошло невероятно быстро. После ужасной смерти Пэтти Оуэн судебная повестка с обвинением его в преступной халатности при выполнении служебных обязанностей появилась буквально на следующий день. Учитывая, что это был довольно-таки спорный случай, Джеффри не удивился, однако его неприятно поразила скорость, с которой такая повестка была выписана.

Рандольф с самого начала предупредил его, что дело будет сложным. Но Джеффри не сразу понял, что это означает. Его тут же уволили из больницы. Такое решение представилось ему глупым и необоснованно резким. О поддержке и сочувствии, на которые он так рассчитывал, теперь глупо было даже мечтать. Никто не понял причин столь поспешного увольнения. Джеффри хотел подать в суд на Бостонскую Мемориальную больницу за такой незаконный акт, предпринятый в одностороннем порядке, без предупреждения, но Рандольф посоветовал ему сидеть тихо. Он считал, надо подождать, пока не решится вопрос обвинения его в преступной халатности.

Однако увольнение оказалось только предвестником последующих бед. Адвокат истца, Мэтью Дэвидсон, довольно молодой и к тому же агрессивно настроенный, представлял здесь компанию из Сент-Луиса, специализирующуюся именно на такого рода судебных разбирательствах.