— Да, знаю: никакой Южной Америки.

Джеффри прижал Келли к себе. Он не мог поверить, что все наконец-то решилось. Жизнь возвратится в свое русло, и теперь он сможет жить, как и прежде. Но уже с женщиной, которую действительно любит.

— Эй! — позвал официанта Дэвлин. — Принеси-ка мне еще баночку пивка «Бад» и, наверное, бутылочку шампанского для влюбленных, а?

Эпилог

Понедельник

29 мая 1989 года

11.30

Рандольф поправил очки. Читая, он несколько раз прокашлялся. Джеффри сидел напротив него за столом для присяги и бесцельно водил пальцами по его исцарапанной поверхности. Справа от него лежал кожаный дипломат Рандольфа. Он был открыт. Краем глаза Джеффри видел, что там находились спортивные тапочки для сквоша и куча всяких бумаг и документов.

На Джеффри была светло-голубая куртка и темно-голубые джинсы. Как Дэвлин и обещал, он доставил его в Бостон и сдал в руки правосудия.

В тюрьме Джеффри изо всех сил старался держаться и не падать духом. Он поднимал себе настроение тем, что постоянно напоминал: здесь он ненадолго. Джеффри даже решил поиграть в баскетбол, чего он не делал со времен учебы в колледже.

После того общего обеда с Дэвлином он связался с Рандольфом прямо из отеля «Шарлотта Инн». Рандольф сразу все понял, по крайней мере он так сказал. С тех пор прошла целая неделя. Джеффри чувствовал, что терпение его иссякает.

— Я прекрасно понимаю, тебе кажется, все это должно закончиться в мгновение ока, — успокаивал его Рандольф, — но здесь свои правила, машине правосудия требуется время, чтобы она раскрутилась в полную силу.

— Скажи мне все как есть, — попросил его Джеффри.

— Дело в том, что формально я сейчас работаю в трех новых направлениях, — начал Рандольф. — Первое, и самое важное, связано с новым уголовным делом. Мы возбуждаем его вместе с судьей Джэнис Мэлони. Я попросил ее отклонить вынесенный по делу вердикт как несоответствующий истине, в связи с ошибками в предварительном расследовании…

— Слушай, кого волнуют ошибки в предварительном расследовании? — с возмущением воскликнул Джеффри. — Разве суть дела не в том, что два адвоката сами фабриковали себе дела?

Рандольф снял очки.

— Джеффри, ты дашь мне закончить? Я знаю, что ты нетерпелив, и небезосновательно…

— Заканчивай! Заканчивай! — перебил его Джеффри, призвав на помощь все свое терпение.

Рандольф надел очки и снова уставился в бумаги, после чего еще раз прокашлялся.

— Как ты уже слышал, — продолжил он прежним голосом, — я подал прошение о возбуждении уголовного дела на основании ошибок в предварительном расследовании и на основании новых улик. Это во-первых.

— О Господи! — взмолился Джеффри. — Ну почему нельзя объяснить это на человеческом языке? Неужели так важно говорить какими-то штампами и ходить вокруг да около?

— Джеффри, успокойся, пожалуйста, — попросил Рандольф. — В таких ситуациях существуют заранее отработанные и предусмотренные законом процедуры, которых необходимо придерживаться. Я должен объяснить, что новая улика, которую мы имеем, не простое умозаключение, которое я сам выдумал. Они не начнут нового дела против адвокатов с их обвинением в преступной халатности только на основании моих слов. Можно я продолжу?

Джеффри кивнул.

— Во-вторых, я направил ходатайство с прошением о внесении изменения в апелляцию, чтобы там не фигурировало выражение «преступная халатность».

Джеффри вытаращил глаза.

— В-третьих, я подал прошение о пересмотре суммы нового залога за твое временное освобождение.