– Пустое, – ответила я, изучая книжечку. Официантка с удивительными волосами – ярко-розовыми, в тон ее униформе – принесла мой кофе, и я вдруг приняла мгновенное решение. – Я знаю, это звучит несколько странно, но мне хотелось бы получить завтрак. У вас есть оладьи с голубикой?

– Конечно, – пожала плечами девица. – Что-нибудь еще?

– Блины. И бекон. Розовые кудряшки кивнули.

– А тебе, красавчик?

– То же самое.

Официантка сложила меню и удалилась, покачивая своей карамельной юбочкой.

А мы с Дэвидом погрузились в неловкое молчание.

– Тебе придется остановиться, – произнес он наконец. – Посмотри на себя со стороны. Деньги на исходе… Нет ни друзей, ни семьи. Ты даже не знаешь, станет ли этот Льюис помогать тебе.

– У меня есть ты, – возразила я.

– Ты так думаешь? – гневная вспышка в медных глазах. – Не раньше чем произнесешь положенные слова.

Я промолчала, не найдясь с ответом. Сидела, уставившись на свои руки, в которых вертела столовые приборы. Затем прихлебнула кофе.

– Ты дура, – вздохнул Дэвид. – Рано или поздно ищейки Мэрион, настигнут тебя. И как ты будешь защищаться?

– Так же, как делала это раньше.

– Метка берет над тобой власть. Она двигается – медленно, но верно. Просачивается в твои мысли, твои действия… Именно в этом причина твоего упрямства. Вовсе не оттого, что тебе жаль меня… Нет – потому что Метка не позволяет.

Это неожиданно задело меня за живое.

– Заткнись, – вспылила я. – Все, хватит. Мы едем в Оклахому. У меня там друзья. Кроме того, я верю, что Льюис найдет выход.

Дэвид перегнулся через стол, не спуская с меня цепкого взгляда жутких, нечеловеческих глаз:

– А что, если нет?

– В таком случае Мэрион и ее коновалов ждет большой сюрприз, когда они явятся проводить свою энергетическую лоботомию.

Подошла официантка с нашим заказом, и разговор прервался. Мы ели молча, избегая смотреть друг на друга. Как супруги, утомленные двадцатилетним браком.

По окончании трапезы на столе еще оставалась горка голубичных оладий. Я попросила пакет и переложила их туда. Смешно, голод мне вроде не угрожал, но тем не менее… Привычка.

Мы вернулись в «лендровер» и покатили вперед – туда, где разгоралось сюрреалистически желтое сияние Оклахома-сити.

Полагаю, нет такого человека, который бы не помнил, при каких обстоятельствах он распростился со своей девственностью. Я-то точно не забуду… Как вы понимаете, в тот день не обошлось без непогоды.

Когда учишься в колледже, дождь – весьма относительное благодеяние. В принципе все любят дождь, но когда ты, мокрый насквозь, вынужден таскаться по территории общежития и напоминаешь при этом жертву с плаката Красного Креста, данное погодное явление как-то утрачивает свое обаяние. А я в тот день выглядела именно так: замерзшая, мокрая девица восемнадцати лет отроду, к тому же – девственница. Да-да, это была правда. Не то чтобы я берегла свое сокровище во имя каких-то высоких соображений. Просто большинство моих сверстников, которые хотели бы затащить меня на заднее сиденье своего автомобиля, казались мне неудачниками. А для меня это было важно, невзирая на игравшие гормоны.

В колледже все выглядело по-другому. Я попала в знаменитое заведение с его богатой историей и массой интересных парней.