И тут он увидел. Ответ на его вопрос был уже здесь, падал тёмным силуэтом сквозь затянувшие небо облака, стремительно падая к земле. Чёрный дракон летел к своей смерти. Злые сёстры вернули Малефисенту к жизни только для того, чтобы она ещё раз умерла мучительной смертью ради их планов. И Оберон с новой силой понял, какую тяжёлую, смертельную ошибку он допустил, позволив злым сёстрам жить за пределами Мёртвого леса. А ещё он знал, что именно должна сделать Цирцея, чтобы спасти их всех.

Глава XIX

Самопожертвование ведьмы

Цирцея вытащила из своего кармана маленькое зеркальце и сломала его. В общем шуме и суматохе этого никто не заметил. Её матери продолжали наперебой что-то выкрикивать, а Якоб пытался успокоить своих дочерей, но безуспешно, потому что их охватило безумие, и они больше не слышали ни слова из того, что говорил им отец. Хейзел и Примроуз бежали сейчас по двору к домику злых сестёр, посмотреть, не ранена ли Белоснежка камнями, которые начали падать, когда ожили изваяния гарпий, оставив Якоба и Цирцею наедине со злыми сёстрами.

Цирцея опустила взгляд на зеркальце и увидела в разбитых кусочках стекла отражение лица Белоснежки.

 «Она в порядке. Примроуз и Хейзел позаботятся о ней, – подумала Цирцея. – По крайней мере хотя бы Снежка будет в безопасности».

Затем она провела рукой, чтобы не видеть больше отражение лица своей кузины в длинном остром осколке зеркала, который она зажала в своей руке.

Цирцее было страшно, очень страшно. Но выбора у неё не было. Это был единственный способ вновь сделать её матерей прежними, цельными. Единственный способ вернуть им рассудок.

И Цирцея вонзила длинный зазубренный осколок себе в сердце. Захлебнулась собственной кровью, и весь мир вокруг неё начал тускнеть, погружаясь в туман. Последним, что видела Цирцея перед тем, как закрыть свои глаза, были испуганные лица её матерей. Она ещё успела услышать, как они кричат, а затем всё для неё погрузилось во тьму.

* * *

Белоснежка, Примроуз и Хейзел вновь вернулись в кошмар. Примроуз и Хейзел стояли, застыв на месте, а Снежка держала на своих руках Цирцею. Снежка была настолько потрясена, так сильно охвачена горем, что даже плакать не могла, просто сидела, обхватив Цирцею, и не могла понять, как такое могло случиться.

Наконец Примроуз зашевелилась, подошла к Снежке и нежно тронула её за плечо, пытаясь хоть как-то утешить. Якоб закрыл глаза, пытаясь подавить слёзы и не в силах смотреть на безжизненное лицо Цирцеи. Затем он склонился над своими дочерями, которые неподвижно лежали на полу, но всё ещё дышали.

– Это не так всё должно было закончиться! – сказала Снежка, глядя снизу вверх на Примроуз. Щека Снежки была испачкана кровью Цирцеи. У Примроуз разрывалось сердце от боли. Хотя Примроуз и раньше подумывала о том, что это, пожалуй, единственный конец, который может быть у истории Цирцеи, в глубине души она всё же надеялась, что его не случится.

Хейзел присоединилась к Якобу, сев вместе с ним рядом со злыми сёстрами.

– От их безумия не осталось и следа. Цирцея спасла им рассудок, возвратив всё лучшее, что каждая из них отдала на создание дочери. Удивляюсь только, почему они не хотят просыпаться, – тихо сказала она.

– Не думаю, что им хочется жить в мире, в котором нет их дочери, – ответил Якоб. Он поднялся и выглянул в окно на царившую вокруг разруху. Земля была усыпана грудами мусора, в который превратились ожившие каменные чудовища, упавшие с неба в тот же миг, когда Цирцея лишила себя жизни.