— Они не прибудут, — я покачал головой. — Подозреваю, что их уже нет в городе. Но у нас есть для вас предложение.

Он осмотрелся, будто все-таки ожидал, что русские появятся, а потом сказал:

— Ну, пойдемте, обсудим.

Капитан двинулся вдоль борта сухогруза в сторону каких-то кранов, контейнеров, и прочего. Скоро мы скрылись за одним из контейнеров, он прислонился к его стенке, сложил руки на груди и спросил:

— То есть, моих бизнес-партнеров тут больше нет?

— Нет, — я покачал головой. — Они проиграли. Кто-то уже на том свете, кто-то просто уехал из города. Но все не так плохо. Давайте сперва познакомимся. Меня зовут Томас Бомпенсьеро.

— Я Артур, — ответил он. — Артур Орлов.

— А теперь так, — я улыбнулся. — Вы будете называть меня просто Томми. А я вас капитаном. Это вас устроит?

— Вполне, — кивнул он.

— Тогда так. То, что ваши бывшие соотечественники больше не способны вести с вами бизнес, не значит, что его не можем вести мы. Более того, мы готовы делать это на гораздо более выгодных условиях.

— Я не могу принимать таких решений, — категорично заявил он.

— Но вы — связующее звено, — ответил я. — Я понимаю, что это все — целая индустрия. Кто-то заготавливает алмазы на приисках, кто-то крадет их, кто-то перевозит во Владивосток, другие пакуют, но вы на самом верху пищевой цепочки. И должны знать и тех, кто всем заправляет.

— Да, я знаком с этими людьми, — капитан поморщился.

— А, значит, вы сможете замолвить за нас слово, — сказал я. — Работать с нами гораздо выгоднее, чем с русскими, и мы можем доказать это прямо сейчас. К тому же… Вы ведь уже привезли груз. Не везти же вам его обратно, верно?

По лицу капитана было видно, что он сомневается. Но в хорошем смысле. До этого он не был настроен работать с нами, но теперь до него дошло, что вся эта организация, занимающаяся контрабандой, ждет денег. Деньги — это смазка, то, что заставляет весь этот механизм работать. Без нее никак. Одна задержка, и боссам придется вкладывать свои. А они этого определенно не захотят.

— И чтобы показать серьезность ваших намерений… Мы заплатим вам на десять процентов больше, чем русским, — закинул я, наконец, удочку.

— Это большой риск, — покачал он головой. — Я не знаю, как отреагируют наши авторитеты. Если бы вы дали, скажем, на сорок процентов больше, то я наверняка смог бы убедить их на то, что с вами работать лучше, чем с Семеновичем.

Ага, значит, с ними вел дела непосредственно убитый мной Виктор. Ну что ж, теперь мы знаем на одно имя больше.

— Это слишком круто, — сказал я. — И еще больший риск — вернуться обратно без денег. Эти ваши авторитеты точно не будут довольны, если останутся при грузе, но без денег. Мы готовы дать на пятнадцать процентов больше.

— На тридцать, — выдохнул капитан.

А ведь он пытается выторговать что-то для себя. Он наверняка не отдаст все главарю всей это группировки, сколько-то наверняка оставит себе.

И с одной стороны, тридцать процентов — это столько, на сколько Семья готова пойти. Но ведь чем меньше мы будем платить, тем больше окупаемость, верно? И я вполне уверен, что его можно продавить еще.

— Я думаю, двадцати процентов вполне достаточно, чтобы убедить авторитетов в наших намерениях сотрудничать, — сказал я. — Это ведь огромные деньги, не только по меркам СССР, но и по меркам Америки.

— Хорошо, — выдохнул он.