— Это верно, — вздохнула Оля. — Но иногда просто необходимо не видеть, не встречаться с каким-то человеком… Вы меня понимаете?

— Да, конечно, — подтвердил Азаров. — Не встречаться… Но иногда приходится встречаться. Не хочешь, это тебе как нож в сердце, а ты вынужден. — Он посмотрел на собеседницу. — Бывает такое?

— Бывает, — тихо ответила Оля.

— Вот то-то и оно. Думаешь, взять бы да и разрубить все одним ударом. А попробуешь — что-то осталось тебе дорогое, очень важное для тебя…

— У меня ничего такого не осталось, — твердо сказала девушка.

— Вам повезло, — усмехнулся Степан. — Не приходится разрываться надвое.

— Мне в детстве казалось, что главное в жизни — это чего-нибудь очень захотеть. А если возникнут трудности, неприятности, спокойно разобраться, и все станет на свои места. Оказывается, нет. Потому что правды одной не бывает. Сколько людей, столько правд. Докажешь свою правду — ты на коне.

— Смотря как доказывать. Если за счет других — дрянное это дело.

— Победителей не судят…

— Судят! Так или иначе, а кто нахрапом берет, рано или поздно получает по заслугам, — сказал Азаров убежденно.

— Вы в это верите?

— Да, конечно. Иначе было бы противно жить.

— Я вам завидую, — улыбнулась девушка. — А мне кажется иногда, что все добрые старания человеческие обречены. Зло сильнее.

— Это вам сейчас так кажется, потому что не повезло… Погодите.

Сделав знак не двигаться, он осторожно приблизился к кустам папоротника и быстро выхватил что-то оттуда. В его руках извивалась небольшая змея.

— Полоз, — сказал он, поглаживая блестящую, с красивым узором кожу рептилии.

Оля с недоверием, но уже без вчерашнего страха подошла ближе. Бригадир измерил ужа, потом вынул из кармана пинцет и, выщипнув несколько пластинок у него на брюхе, пустил в траву. Змея поспешно уползла.

Степан достал блокнотик и сделал запись.

— А что вы делали пинцетом? — спросила Оля.

— Метил.

— Как?

— У них у всех на брюхе щитки. Делаются выщипы из первого щитка у анального отверстия — единицы, у второго — десятки и так далее.

— И они сохраняются? — удивилась девушка.

— На всю жизнь, сколько бы раз змея ни линяла.

— Понимаю. Это как кольцуют птиц?

— Точно.

— Вы ловили здесь какую-нибудь змею дважды?

— Нет. Первый год здесь…

— Я, наверное, заболталась, отрываю вас от дела…

— Будете мне мешать, скажу сам. А вообще спрашивайте. Больше будете знать о нашей… — он поправился, — о вашей работе.

Оля кивнула. Некоторое время они шли молча.

Азаров часто сворачивал с тропинки и тщательно оглядывал кусты красноягодника, калины и лимонника, густо разросшиеся под кронами пихт и ясеня. Особенно внимательно осматривал он заросли папоротника, раздвигая красивые стебли, словно вырезанные искусной рукой. Оля шла за ним, отставая на несколько шагов.

В лесу было влажно. Солнце еще не вошло в зенит, и его косые лучи пятнали застывшие зеленые волны кустарников.

Торжественную тишину тайги изредка нарушали крики иволги и удода. И даже гнус, атакующий целыми полчищами, не мог нарушить очарования июльского утра.