|
Свободовцы держали его за плечи, Красавчик сидел на ногах. Иван Васильевич быстро пошел по причалу в темноту. Почти черные, влажные от вечерней росы доски прогибались под его весом и тихо скрипели. Док дошел до самого конца трехметрового причала, чтобы набрать воды почище - возле глинистого берега она была мутной, - и склонился над темной речкой. Ветра не было, вода напоминала зеркало, отражение луны в облаках у дальнего берега не ломалось, свет не бликовал. Сзади донесся легкий шум, восклицание Красавчика, звуки борьбы. Тяжелый случай, подумал Иван Васильевич, зачерпывая котелком. Придется дать бедняге две капсулы парацетама… Через мгновение на него обрушился многоголосый вой, и он вскочил, поворачиваясь. Из темноты к костру выскакивали мутанты. Раздались выстрелы, вскрикнул Пятка, завизжал псевдопес… Иван Васильевич побежал назад. От клубка мутантов отделился крупный силуэт, метнулся навстречу. Лапы ударили по настилу, и черный псевдопес с горящими глазами прыгнул на сталкера. Заводя руку назад, тот отступил к краю причала - и обрушил полный котелок на башку мутанта. Псевдопес рыкнул, крупное тело врезалось в грудь Иван Васильевича, и с шумным плеском они повалились в реку. Выпустив котелок, док замолотил руками по воде, фыркая и откашливаясь. Рядом барахтался мутант, пытался дотянуться до человека. Зубы щелкали возле самого лица. Иван Васильевич, подгребая одной рукой, нащупал на поясе нож. Когти псевдопса заскребли по груди, распарывая куртку, мутант разинул пасть. Сталкер лег на спину, обеими ногами оттолкнул псевдопса - его самого отнесло немного назад - и, получив свободу маневра, вытащил наконец нож. Набрав в грудь воздуха, он нырнул. Псевдопес хрипел, подвывал, пытаясь достать человека. Вода перед Иваном Васильевичем взбурлила, лапа ударила по темени, когти расцарапали кожу. Док выбросил вперед руку с ножом, вспоров брюхо псевдопсу, крутанул, расширяя рану, свободной рукой оттолкнул тварь и вынырнул, жадно глотая воздух. Мутант рядом кашлял и захлебывался. Иван Васильевич ударил еще дважды, а потом зверь скрылся в черной глубине. Сталкер доплыл до причала, с трудом вылез на доски, оскальзываясь, похромал к берегу. Нож был в правой руке, вода с кровью текла по лицу, заливая глаза, а лежащие в кармане очки треснули - теперь не надеть, надо менять дужки. Тишина, воцарившаяся над берегом, пугала больше всего. Ни криков, ни стонов, ни даже дыхания… Костер догорел, но угли тлели ярко. Иван Васильевич шел, часто моргая, стряхивая влагу с ресниц, не в силах заставить себя ускорить шаг. Расслышав тихое сопение, он вскрикнул, побежал, зацепившись за торчащий из доски сучок, упал, вскочил и прыгнул вперед. Две пары глаз уставились на него. Два лица были повернуты к сталкеру - отрубленные головы Пятки и Красавчика, насаженные на рогатины по сторонам от костра. В глазах Пятки застыло детское удивление и обида, лицо Красавчика выражало лишь ужас. Вокруг валялись тела свободовцев. У одного перегрызено горло, у другого пробита копытом грудь, сломана рука, раздавлены пальцы… Земля вокруг разрыта: множество ног и лап потопталось тут. Широкая полоса следов вела от кустов к кострищу и дальше вдоль берега. Сбоку от отпечатков звериных лап тянулась вереница человеческих следов. Сопение доносилось снизу. Выронив нож, Иван Васильевич на подгибающихся ногах сделал несколько шагов и опустился на колени рядом с Мировым - тот лежал лицом кверху и тяжело дышал. |
