— Как эти тупые полицейские смеют утверждать, что мой Киммо кого-то убил? Мой ребенок… Может, я смогу его увидеть, может, меня к нему пустят? Мария, можно я пойду с тобой?..

— Послушай, Аннамари, тебе сейчас лучше пойти отдохнуть, — решительно сказал Ристо. Мне было странно слышать, как он фамильярно назвал ее по имени, хотя я знала, что Аннамари приходится ему мачехой. — Пойдем, я провожу тебя в комнату мальчиков, там тебя никто не будет беспокоить.

Его лысеющая голова нежно склонилась над золотистыми ангельскими кудряшками мачехи, он осторожно взял ее под руку, и они вышли.

— Надеюсь, Ристо догадается дать ей какое-нибудь успокоительное, — сухо произнесла Марита. — Или у нас уже ничего не осталось и надо звонить Хельстрему, чтобы он выписал новый рецепт?

— Разве он выписывает успокоительные лекарства? Он же гинеколог.

— Да, конечно, но, с другой стороны, для многих он просто семейный доктор, — пояснила Марита. — Возможно, его не все любят; вот мама, например, за что-то на него разозлилась и поменяла врача. К тому же он просто ходячая энциклопедия, а если нужна его помощь, то тут же откликается, не глядя на место или время. — Марита хорошо знакомым мне жестом отбросила волосы назад. Антти делал так же, когда нервничал. И в этот момент я увидела у нее на шее огромный свежий синяк.

— Похоже, мне следует поговорить с Хельстремом, раз уж он готов всем помочь. Надо найти аргументы для освобождения Киммо.

— Ты действительно считаешь, что Киммо этого не делал? — подал голос Антти, впервые с той минуты как я вошла.

— Да, считаю. Я согласна, это чувство основывается в большей степени на моей интуиции, чем на реальных фактах, хотя я действительно не верю, что это он ее убил. Но Перцу — полицейскому, который ведет это расследование, — нужны факты. И я хочу начать с вас. Что вы знаете об Арми? Каким она была человеком?

Никто не хотел говорить. Я попыталась сама составить в голове ее портрет: симпатичная, любопытная, решительная, вечно совавшая нос в чужие дела.

— Арми была просто подарком для Киммо, хотя Аннамари не очень-то ее жаловала, — наконец произнесла Марита. — Ну да, по мнению Аннамари, никто не был достаточно хорош для ее детей. Маке тоже пришлось испытать это на своей шкуре, а до него другим приятелям Санны.

— Ты намекаешь, что это Аннамари убила Арми?

— Господь с тобой; конечно, нет! Просто Арми всегда все говорила напрямую, а в семье Хяннинен так не принято. Например на прошлое Рождество она спросила, почему Хенрик и Аннамари никак не разведутся, ведь Хенрик практически не живет с семьей. Такие вопросы нельзя задавать вот так в лоб, особенно в этой семье.

Я считала Мариту вполне типичным представителем Хянниненов, хотя она и скрывалась за маской безупречного преподавателя математики. И сейчас с радостью убедилась, что это всего лишь маска, под которой прячется живой человек. Знакомство с семьей Антти проходило довольно тяжело, вся обстановка восточного побережья, куда я переехала вслед за Антти, была давящей — казалось, меня душит невидимая сеть.

В воцарившейся тишине было слышно, как у меня заурчало в животе. Тут я сообразила, что после завтрака, которым меня вырвало в канаву, у меня целый день во рту не было ни крошки.

— Дайте что-нибудь перекусить, — попросила я. — Мне уже пора отправляться в полицейский участок, а без кофе у меня мозги не работают. Я и сама могу сварить, если Антти покажет, где у вас кофеварка.

Мне хотелось хоть на мгновение остаться вдвоем с Антти, хотя, казалось, он не был расположен к общению.