Старший сердито поглядел на него.

— Вот еще, — с досадой сказал он, — я узнаю буксир с первого взгляда. С буксирами все просто. А этот выглядит так, словно радуется, что угодил в шторм посреди океана.

Ньюфаундлендец ухмыльнулся:

— Да, сэр. Это так. Раз или два случалось, что этот корабль оказывался в море, когда ветер дул что есть мочи, а ближайший клочок суши находился за тысячу миль.

— Дурак ты, — сказал старший рыбак, судя по произношению уроженец Новой Шотландии, — этот корабль называется морским спасателем, он хорош для океана — может быть, самый лучший из всех. На нем, конечно, ньюфаундлендская команда, которая не подходит этому кораблю. Но он действительно может идти куда угодно и в самую плохую погоду.

«Джозефина» направилась к своему причалу, столь близкому, что казалось, она сейчас выскочит на него с середины канала. Но как раз в этот момент резко зазвонил телеграф, грязная вода пристани под кормовым подзором вспенилась, как только мощные дизели закрутили огромный бронзовый винт в обратную сторону. Корабль резко остановился, словно столкнулся с чем-то под водой, и затем очень медленно заскользил вдоль причала, где его уже дожидалось несколько человек, готовых принять канаты.

На крыле низкого изогнутого мостика за швартовкой наблюдал хозяин корабля, капитан Джон Коули, коренастый темноволосый человек в добротной вязаной шапочке-капитанке, низко натянутой на глаза. Раздался сигнал телеграфа: «Стоп машина», и глубокая дрожь дизелей прекратилась, «Джозефина» затихла. Корабль не казался уснувшим, как большинство кораблей на стоянке. Готовый к движению, он словно стоял на страже.

«Джозефина» была задумана в 1940 году. В начале войны в распоряжении союзников оказалось лишь несколько спасательных судов и аварийных буксиров, к тому же большинство из них было рассчитано на работу в прибрежных водах. Любой корабль, атакованный подлодкой на пути в Северную Америку или Европу, даже оставшийся на плаву с помощью этих немногочисленных прибрежных буксиров, имел мало шансов уцелеть. Корабли же, атакованные посреди Атлантики, вообще не имели шансов.

Стало ясно, что нужен новый тип буксира-спасателя. Требовался корабль такого размера, чтобы он мог выдержать самое худшее из того, что способна обрушить на него Северная Атлантика. И не просто выдержать, но и удерживать поврежденное торговое судно грузоподъемностью в 15 000 тонн и буксировать его со скоростью конвоя — 8-10 узлов на расстояние 1500 миль.

Британским конструкторам, которым поручили разработать проект нового типа буксира, было дано всего 48 часов на создание комплекта чертежей. Шотландской кораблестроительной верфи для постройки прототипа таких судов отвели три месяца.

Первый из буксиров новой серии спустили на воду в конце 1941 года. Назвали его «Бастлер», и оно дало свое имя целому классу кораблей, в который со временем вошло семь морских спасателей. Третий из новых кораблей был назван «Самсонией». Когда он вышел в море в первый раз для сопровождения конвоя из Галифакса в сентябре 1942 года, им командовал спокойный и осмотрительный моряк — Джон Коули, капитан третьего ранга из Королевского морского резерва.

К концу войны острая необходимость в новых буксирах сопровождения отпала. Один из них, «Турмойл», был нанят английской фирмой и позднее приобрел мировую славу во время эпохального спасения «Флайинг интерпрайз». «Самсонией» пришло в голову завладеть канадской спасательной фирме «Фаундейшен маритайм». Но главный спасатель и морской директор этой компании, капитан Роберт Фетерстон, видел в нем больше, чем просто буксир. И когда корабль отправился через Атлантику под своим новым именем «Фаундейшен Джозефина», им по-прежнему командовал Джон Коули.