Стопка присел на рюкзак. Дождавшись, когда сгорбившийся Кирза убредет по дороге в глубь деревни, он дрожащими руками вытащил из внутреннего кармана фляжку. Открутил колпачок, вдохнул, поморщился - и присосался к горлышку. Сделав пару добрых глотков, резко выдохнул, поморгал слезящимися глазами, убрал фляжку и встал. Лицо Стопки просветлело, будто с хмурых небес Зоны на него снизошло вдруг божественное сияние, и даже вроде морщин на нем стало как-то поменьше. Крякнув, сталкер пошел вокруг коровника, бормоча: «Душа»! Полгода бухать! Нет - год! А он - «на фиг»!» Алчность его зудела и чесалась, как подсохшая болячка, пересиливая природную вялость. Пять штук на крыше за просто так валяются - и не достать. Зона издевается над старым Стопкой!

Из-за ближайшего дома показался Кирза, он пыхтя тащил влажную от плесени приставную лестницу.

- Стой! - велел Стопка. - Я тут кой-чего придумал. Напарник остановился, опустив лестницу.

- А? Чё ты там мог придумать…

- Ты с кем дело имеешь, тля? Я самый опытный сталкер Зоны! Короче, с лестницей может не получиться, делаем так: отходим на безопасное расстояние, ты стреляешь, жарка включается, сжигает «волосы» - и артефакт наш. Каково?

Кирза разинул рот. Стопка задрал синий нос, вперив в крышу многозначительный взгляд. Кирза поморгал, привыкая к новой идее, поглядел на Стопку. Напарник был явно горд собой: подобные удачные мысли редко забредали к нему в голову.

- Ну чё, кончай пялиться, пошли, - сказал он наконец, толкая Кирзу в бок.

Тот кивнул с легкой растерянностью, бросил лестницу. Подхватив рюкзаки, напарники вернулись на дорогу, пересекли ее и остановились возле забора.

- Нормалек, - сказал Стопка, поднимая автомат. - Счас мы ее добудем, «душеньку» нашу… - Он прицелился и нажал спусковой крючок.

- А «душа» не горит? - запоздало поинтересовался Кирза.

На крыше коровника полыхнула жарка. Зашипело, вспыхнул огонь…

Сталкеры посмотрели друг на друга - и припустили обратно.

«Ржавые волосы» как корова языком слизнула… вместе со стенками. На месте сарая осталась выжженная земля да россыпь углей. Обгорел и стоящий рядом дом - передняя стенка пропала.

Стопка кинулся к дымящему пепелищу, схватил с земли палку и стал ворошить раскаленные головни.

- Горячо! - крикнул он, прикрывая покрасневшее лицо рукавом. - Помогай, каланча! Это из-за тебя все!

- Почему из-за меня? - Кирза оглянулся в поисках подходящего инструмента.

- Не мог раньше вопрос свой дурацкий задать? - зло огрызнулся Стопка. - Пять штук сгорели заживо, твою же ж мать!!!

Сзади донеслось глухое ворчание. Сталкеры замерли, затем медленно-медленно обернулись.

Внутри дома неторопливо поднималась на все четыре лапы рыжая слепая собака. У ног ее копошились щенки, тыкались безглазыми мордочками в отвисший живот с оттянутыми сосками.

- Вот черт, попали! - пробормотал Стопка, осторожно перетягивая автомат на грудь и не решаясь бросить палку - чтобы не спугнуть мутанта. Собака зарычала. Некрупная… но кормящая самка опаснее троих здоровых самцов. Кирза застыл внаклонку, с протянутой к земле рукой, из рукава торчало костлявое запястье.

- Стреляй же, - прошептал он напарнику. Лицо Кирзы наливалось венозной кровью.

- Легко сказать. - Стопка сморщился. Автомат зацепился за рюкзак и не вьшезал из-за плеча.

А собака, стряхнув с себя щенков, сделала пару шагов вперед на пружинистых напряженных ногах, вышла из обгорелого дома и припала брюхом к траве, готовясь к прыжку. Губа вздернулась, обнажая матово-желтые влажные клыки.