Но его устрашающий маневр произвел совершенно неожиданный эффект.

— Уйди, зараза, щекотно ведь, — завизжала Нинель. — Ничего я не знаю.

— Слюшай, женщина, — сказал Самвел сладчайшим голосом, как могут говорить только армяне, когда они хотят показаться вежливыми и воспитанными.

— Ты, почему пожилого человека украла? Тебе нечего есть да? Я тебя не буду резать, стрелять, вешать, я тебя гладить буду. Ефим-джан, дай, пожалуйста, мне утюг.

— Нет, — взвилась Нинель. — Не вздумайте меня мучить, я не переношу боли. Я умру, а вас расстреляют. Вы что, шуток не понимаете? Никто вашу Розу не похищал, просто Леня пригласил ее на дачу к детям. У них нет бабушек, им полезно общаться с людьми пожилого возраста. Это во всех журналах пишут. Даже, такой дебил, как ты Блюм, должен это знать. А я решила тебе напомнить о твоем отцовском долге.

— Воспитательница ты моя, Песталоцца несчастная, одевайся, нечего тут сиськами трясти, поедешь с нами на дачу.

— Хам, при чужих людях свою жену такими словами… — завела было свою привычную песню Нинель, но заметив, что мужчины не расположены ее слушать, пошла одеваться.

Дача Колобасова находилась в Фирсановке. Через полчаса джип был на месте. Фима и Самвел ворвались в дом, перебудоражив его обитателей. Сначала навстречу им выскочили перепуганные дети в пижамах, потом вышел заспанный Колобасов в майке, такой же мятой как и его лицо, с надписью «Boss». Увидев Фиму, он попятился назад, но Самвел загородил ему дорогу.

— Я говорил Нине, что так нельзя, но ты же ее знаешь… — сказал Колобасов и достал из шкафчика початую бутылку водки и два стакана. — Мне с тобой, Ефим нужно серьезно поговорить.

— Где Роза-джан? — голос Самвела был, как камнепад в горах.

— Наверху, в спальне, где ж ей быть, — пожал плечами Колобасов, но Роза Марковна уже и сама спускалась по лестнице.

— Ефим, Самвельчик, такую рань, что случилось? Разве Нина не предупредила, что я приеду утром.

На ней были полосатые шерстяные носким, войлочные тапки и халатик в цветочек, от нее веяло спокойствием и уютом, и Фима не решился ее расстраивать.

— Да мне срочно понадобилось переговорить с Леней, а Самвел меня подбросил. Вы собирайтесь потихоньку, а мы с Ленчиком поболтаем в саду, — сказал Фима, взял со стола бутылку и вышел в сад. Колобасов поспешил за ним со стаканами.

— Рассказывай, Ленчик, — сказал Фима, когда они расположились на бревнах у сарая.

— Мне нужны деньги, Ефим.

— А я-то голову, ломаю, кому бы их отдать. Накопилось, понимаешь, девать некуда, в тумбочке уже нет места, под матрацем не умещаются… Я уж подумал вместо туалетной бумаги их использовать, но знаешь ли, купюры мелковаты…

— Мне не до шуток Ефим, мне срочно нужно десять тысяч, чтобы выкупить участок земли.

— На кладбище.

— Откуда ты знаешь?

— Нас же учили логике, участки покупают либо под строительство дачи, либо на кладбище. Дача у тебя уже есть, значит ты хочешь купить участок на кладбище, судя по сумме, ты присмотрел себе место на Новодевичьем.

— Тепло, очень даже тепло. Я хочу купить участок здесь в Фирсановке под кладбище для домашних животных. Это очень перспективный бизнес. Летом мы с Ниной отдыхали за границей и случайно забрели на кладбище, где богатые люди хоронят своих собак и кошек. Ты себе не представляешь, какие там роскошные памятники. Вот я и подумал, что неплохо было бы и у нас это дело раскрутить. Наши-то нувориши покруче будут заграничных. Они бабок не пожалеют, чтобы повыпендриваться друг перед другом.