— Хорошо хоть знаешь, что машины ездят на бензине, а не на пепси-коле, и на том спасибо, — слегка уколол зятя Фима, но тот не обратил внимания на шутку, встал из за стола, сладко потянулся, протяжно и печально пукнул, вложив в этот звук всю тоску русского человека, вынужденного страдать на чужбине, и полез в холодильник за пивом и сэндвичами.

Лиля оказывается купила подержанный «Ситроен». Машина была еще в очень приличном состоянии, на прямых участках шоссе запросто давала 130 километров. Из нее можно было бы выжать и больше, но дорога все время петляла в холмах.

— Где-то здесь, — сказал Клаус, после того, как они свернули на Нортон-Хилл, — это уже земля Гринфилда. Думаю, нам не стоит заявляться в дом, потопчемся у ворот, осмотрим место действия и назад. Возможно, у продавца есть свои люди среди прислуги. Тогда операция сорвется.

Машина проскочила еще километра два и уперлась в высокую металлическую ограду. Шоссе продолжалось за воротами, но никаких строений отсюда видно не было.

— Хреново, — высказал свое мнение Фима, — ни служб, ни будки для охраны, ворота, видимо, открываются автоматически по сигналу из дома. В общем, для засады места нет. Если продавец не дурак, а я в этом сильно сомневаюсь, то он непременно что-то заподозрит и постарается смыться.

— Тебе так кажется, потому что сейчас еще светло, но продавец приедет, когда уже стемнеет, — возразил Клаус.

— Мне вообще не нравится, когда в операции задействовано много фигур, — сказал Фима. — Ну, на кой люд нам сдался этот миллионер да еще эксперт. Ты можешь надо мной смеяться и называть это классовым чутьем, но я не доверяю этим толстосумам. Кто знает, а может, он уже сговорился с продавцом по интернету, чтобы кинуть нас за милую душу. Подлинник он оставит у себя, а подделку всучит нам. Надо срочно менять весь план.

— Что ты предлагаешь? — спросил Кучка.

— Продавца нужно перехватывать не на обратном пути, а когда он поедет к Юджину. Засаду нужно делать возле моста через реку. Там есть что-то вроде шлагбаума и машину там есть где спрятать — по обеим сторонам дороги густой лес. Мы его легко возьмем, если конечно с ним не будет охраны.

— По договоренности с Гринфилдом, продавец должен приехать на такси и без всякой охраны.

— Что стоят эти договоренности… На всякий случай нужно будет отключить Диаса и Санчеса, и я даже знаю, как это сделать. Возвращаемся в город.

Уильям Томас Крэнберри, как он сам любил называть себя, или Большой Билли, как его назвали его штукатуры, или Черный Вилька, как называл его Фима, при виде русского гостя скривил рожу, как будто у него живот заболел.

— Обормот, мать твою, за каким чертом тебя опять принесло в Америку. Разве ты не понял, что здесь нужно работать?

— Прикуси я зык Билли, а то я тебя сейчас возьму за жопу, как сомалийского шпиона и сподвижника Усамы, — принял условия игры Фима.

— Все равно, козел, я не приму тебя в бригаду, потому что ты козел каких мало, и не умеешь вкалывать. Вы там в своей сраной России только и делаете, что клянчите подачки и трахаете белых медведиц. Я, кажется, тебе уже однажды сказал, чтобы ты обходил меня за милю. Мне не нужны работники, у которых два часа обед и три — перекур. Ты меня достал в прошлый раз своими рассказами про то, как полезно садится голой жопой в снег после бани. Все, канай отсюда, Обормот. Не мешай людям работать.

Билл сидел на строительных лесах, свесив ноги, и поливал Фиму на чем свет стоит. Он был неплохим парнем, этот Черный Вилька, просто любил всем показать, как хорошо он умеет ругаться.