— Налить полный бак?

— Обязательно! Я уеду в Анже…

— Надо же! Моя жена оттуда родом… Красивый город!

— Очень. Типично наша провинция!

— И не говорите!.. Вы вернетесь вечером?

— Нет завтра.

Я отправился в путь вполне довольный собой. Недалеко от Орлеанских ворот я остановил машину, зашел на почту и позвонил Стефану. Трубку снял Ли, его камердинер, вьетнамец. Своим невыразительным, тягучим, лишенным модуляций голосом, он сообщил мне, что его хозяин еще спит.

— Разбудите его!

Мой тон, не допускающий возражений, вероятно произвел впечатление: Ли попросил меня подождать у телефона. Спустя минуту я услышал совсем близко, у самого уха громкий зевок.

— Ах, это вы, торговец камнями! Что это вам взбрело в голову будить меня в такую рань!

— Можно позволить себе разбудить и такую важную персону, как вы, если хочешь сообщить ей, что предоставишь в ее распоряжение восемь миллионов шестьсот тридцать тысяч монет…

— Да ну! Значит, ваши надежды оправдались?

— Вы получите доказательство! Итак, я спешу с вами расплатиться. Как говорится: кто платит долг…

— Эту пословицу придумали кредиторы. Ладно, так когда вы придете?

Меня бросило в дрожь.

— Скажите-ка, лентяй вы эдакий, вы не могли бы хоть раз сами сдвинуться с места? Меня бы это чертовски устроило. Я хотел пригласить вас к себе на аперитив… Потом мы вместе где-нибудь пообедали бы. Мне хочется устроить хорошую пирушку, чтобы отметить это событие!

Он задумался. А я страстно, от всей души молился. Но можно ли было с этой моей молитвой обращаться к Богу?

— Хорошо, я согласен.

— В таком случае, жду вас, скажем, в половине двенадцатого у себя. Нет возражений?

— Никаких.

— Захватите бумаги. Быстренько покончим с делом, а затем предадимся веселью.

— Разумеется.

— Знаете, Стефан, я очень рад. Из-за этой истории с деньгами у меня появились комплексы…

Он промолчал. Я поспешил распрощаться с ним и повесил трубку.

Лишь бы в последнюю минуту какая-нибудь неожиданность не заставила его отложить свидание! Если вдруг он позвонит мне домой и поговорит с Андре, у него появятся подозрения. Я опасался Стефана. Это был умный человек, человек, у которого могла возникнуть та же гениальная идея, что и у меня!

Я, не спеша, снова тронулся в путь. Погода была великолепная. Совершенно идеальная для поездки в Анже. Машин было мало. Я взглянул на часы. Они показывали двадцать минут девятого… Я опережал график, который сам себе наметил, но на всякий случай лучше было иметь небольшой запас времени.

Я потихоньку доехал до Этампа. Он являлся для меня неким стратегическим пунктом… Медленно проехав через весь город и очутившись на окраине, я решил, что совершенно ни к чему двигаться дальше. В моем замечательном графике имелось, так сказать, белое пятно — отрезок времени, который трудно было рассчитать по минутам, поскольку многое здесь зависело от случая.

Я начал испытывать легкое беспокойство. С этого момента каждый километр, пройденный моей машиной, осложнял ситуацию.

К счастью, удача сопутствовала мне. Обходя остановившуюся машину, я увидел идущий мне навстречу рефрижератор. У меня было достаточно места для маневра, но я нарочно повернул руль так, чтобы резко взять в сторону. Заднее крыло моей машины задело переднее крыло стоящего автомобиля. Я начал двигаться зигзагами, как будто после столкновения потерял управление. У проходивших мимо людей вырвался крик.

Бросив взгляд на дорогу и убедившись в том, что путь свободен, я переехал через шоссе и с грохотом врезался в высокую заводскую стену, на которой гигантскими буквами было выведено: «Запрещается вывешивать объявления».