Мисс Бригмор перестала изображать мистера Беншема, склонила голову на плечо Констанции, и они рассмеялись. Мисс Бригмор вспомнила и заключительные слова этого монолога, но не стала пересказывать их Констанции. А закончил мистер Беншем так: "Я слышал о вас много разного, но мне это безразлично. Я всегда говорил, что лучшая характеристика человека – это его руки или голова. Говорят, что вы хорошая учительница, и манеры у вас, как у настоящей леди, а это как раз то, что мне нужно".

Странно, но Анна совершенно не обиделась на этого человека. Он явно вышел из низов, но умел зарабатывать деньги. Конечно, нынче появилось много таких людей, однако заслуживало уважения то, что он хотел дать своим детям образование значительно выше того, которое получил сам. И кроме того, фунт в неделю за утренние уроки – на самом деле хорошее предложение. Конечно, сейчас она не тревожилась за будущее, потому что владела половиной коттеджа. Констанция оформила на нее дарственную и перевела на ее имя пятьдесят фунтов из своих ста фунтов ежегодного дохода. Эти пятьдесят фунтов вместе с доходом в сто фунтов, перешедшим по наследству к ребенку Барбары, позволяли им жить лучше, чем все эти годы с того момента, как они покинули особняк. Однако дополнительный доход мог помочь осуществлению грандиозных планов, которые Анна вынашивала в уме в отношении будущего маленькой Барбары.

Без денег молодая леди не может получить полноценного образования. Анна сожалела о том, что в коттедже не было музыкальных инструментов, Барбара могла бы брать уроки музыки. И потом еще языки, сама Анна, к сожалению, владела только французским. Более того, молодой леди следует брать уроки танцев, если она хочет свободно чувствовать себя в любом цивилизованном обществе, да плюс еще уроки верховой езды. И еще много, много чего потребуется ее ребенку (в глубине души Анна считала дочь Барбары своим ребенком) – прежде чем она займет по праву принадлежащее ей место в обществе. И она не пожалеет сил для этого. Дай ей Бог увидеть, что дочь Томаса получила прекрасное воспитание и заняла это место.

Слова Констанции вернули Анну к действительности.

– Значит, вы приперли его к стене?

– Именно так, именно так.

– А он знает, что девочке нет еще трех лет?

– Да, знает, он ее видел.

– И когда вы намерены привести ее в особняк?

– Она уже побывала там. Я взяла девочку с собой в четверг и должна сказать, что ее первый визит в особняк прошел не совсем гладко. – Анна рассмеялась и с улыбкой добавила: – Все закончилось тем, что Барбара поцапалась с дочерью хозяина.

– Неужели? А что случилось?

– Понимаешь, она никогда в своей жизни не видела так много игрушек. Ты же знаешь, у нее всего три куклы: Бетси, Голли и Флаффи, а детская в особняке буквально завалена игрушками и куклами всех видов и размеров. Барбару просто очаровала немецкая кукла, ничего особенного, среднего размера, обычная немецкая кукла, но оказалось, что это любимая кукла. Владелица хотела забрать ее у Барби, но та не отдала. А когда Кэти силой отняла свою собственность, Барби проявила характер и, ох, дорогая, прежде чем мы успели понять, что происходит, малышка бросилась на Кэти и опрокинула ее на спину. А Кэти завопила, как она обычно это делает, когда что то не по ней. А потом… – Анна замолчала и закусила губу, лицо ее стало серьезным. – А потом произошло нечто странное. Когда я знакомила девочек, то не называла фамилии, а просто представила: Кэти, это Барбара. Барбара, это Кэти. Но когда я подняла Кэти на ноги, она выбежала из комнаты с криком: "Мама, мама! Девчонка Моллена ударила меня. Девчонка Моллена ударила меня. Мама!"

Анна и Констанция молча уставились друг на друга, затем Констанция тихо промолвила:

– А вы не говорили им, что ее фамилия Фаррингтон?

– В этом не было необходимости, да и случай как то не представился.