— Понятно. Ладно, тогда посмотри вот это. — Марсель придвинул к краю стола стопку фотографий.

— Что это, господин комиссар?

— Да ты посмотри. Посмотри, а потом будешь спрашивать.

Помедлив, Глинтвейн взял фотографии. Вздохнув, начал бегло их просматривать. Понаблюдав за ним. Марсель подумал: все, Глинтвейн влип. По тому, как он старается не вглядываться в снимки, ясно: исполнителем в день Дерби был именно он.

— Ну что? — спросил Марсель, после того как Глинтвейн вернул ему фотографии. Забавные картинки, да?

— Не вижу ничего забавного. Вы мне дали какие-то фотографии. Я, как вы и просили, их просмотрел. Вот и все. Зачем вы мне их дали, я пак и не понял. Да и вообще, я даже не понял, что на них изображено.

— Так-таки и не понял?

— Так-таки и не понял.

— Ладно. Тогда, может, посмотришь вот это? Марсель показал Глинтвейну коробочку из-под леденцов.

— А что это?

— Коробочка. Обыкновенная коробочка из-под леденцов. — Отпечатков пальцев Глинтвейна, как и следов других пальцев, кроме следов самого Дюбуа, полиция на коробочке не нашла. Тем не менее Марселю было любопытно, как Глинтвейн прореагирует на его «прихват», поэтому он добавил: На этой коробочке, между прочим, остались твои ладки. Отпечатки пальцев.

— Зачем такие закидоны, господин комиссар? — Глинтвейн покачал головой. — Какая-то коробочка, какие-то отпечатки. Я первый раз вижу эту жестянку. Несправедливо.

— Наоборот, очень справедливо. — Марсель потушил сигарету о пепельницу. — Глинтвейн, хочешь, я тебе кое-что объясню?

— Что?

— А вот что. В день Дерби ты, переодевшись и загриммировавшись, с помощью тех, кому это было нужно, проник в жокейскую ипподрома Лоншань.

— Вы что, господин комиссар? В день Дерби я был совсем в другом месте!

— Интересно, где же?

— Я… — Только тут Глинтвейн сообразил, что допустил промах. — Я хочу сказать, что точно не помню, где я был, просто я знаю наверняка, что на ипподроме меня в тот день не было.

— Тем не менее ты быстро сообразил, когда именно разыгрывалось Дерби.

— Господин комиссар, да кто же не знает, когда разыгрывается Дерби? Как-никак я коренной парижанин.

— Вот именно. И как коренной парижанин, в день Дерби ты был на ипподроме.

— Господин комиссар!

— Молчи, дай договорить. Ты был на ипподроме, переодетый и загримированный. Тебе дали коробочку с леденцами, вот эту, и научили положить ее в карман одного жокея вместо другой, точно такой же. Что ты и сделал. Жокеем был Эрнест Дюбуа: как только он начал грызть леденец, взятый из этой коробочки, он тут же умер. Вот такая оказия.

— Господин комиссар, я категорически возражаю! — Глинтвейн, я почти убежден: то, что в этой коробочке находится сильнейший яд, ты мог и не знать. Больше того, я уверен, ты именно поэтому и согласился, ведь ты отлично понимал, что в случае завала сможешь выкрутиться. Уж во всяком случае, ты мог надеяться, что судить как убийцу тебя не будут. Учти, антропометрическая экспертиза доказала: среди жокеев, участвующих в Дерби, терся, наклеив для безопасности усы и бакенбарды, именно ты. В связи с этим предлагаю тебе на выбор два варианта. Первый — ты честно рассказываешь все, а именно кто, как и при каких обстоятельствах предложил тебе подменить эту коробочку. Если ты это сделаешь, даю гарантию, ты получишь не больше года. Причем есть шанс, что суд, учтя твою помощь следствию, ограничится условным сроком. Второй вариант много хуже.