Кларисса так энергично закивала головой, что ее седые букли запрыгали над ушами.

– Сара, подумай хорошенько! Отец уже умер, и ты можешь поступать так, как будет лучше для тебя.

– А что ты станешь делать, если приедешь в Англию, а граф откажется признать в тебе родственницу? Ведь ты окажешься совсем одна, во власти всех этих беспринципных и бесчестных англичан! – Абигайль в ужасе содрогнулась.

– Она говорит правду, Сара. – Пухлые пальцы Клариссы вцепились в ее руку. – Здесь, в Филадельфии, ты живешь спокойно и беззаботно. Ты просто не представляешь, что тебя там ожидает! Американцы – совершенно иные люди, чем эти развращенные англичане, и так же отличаются от них, как домашние коты от хищных львов, которые пожирают людей!

– Людей, а больше всего женщин; – шепотом подсказала Абигайль.

– Вот именно! Эти их герцоги, графы и бог знает кто еще смотрят на женщин как на свою собственность и считают себя вправе использовать их, а потом тут же выгнать на улицу!

Сара тряхнула головой, отмахиваясь от наводящих тоску воспоминаний. Что толку теперь жалеть! Она уже в Англии, и остается только надеяться, что дядя ее примет и признает. Если же нет... А вот об этом лучше не думать, чтобы не испортить долгожданный отдых на твердой земле и в настоящей кровати. Чем бы ни закончилась ее встреча с родственником, все равно она не намерена еще раз пересекать Атлантический океан.

С этой мыслью Сара задула свечи и с наслаждением улеглась в кровать.

Джеймс Раньон, герцог Элворд, оторвался от глубокого созерцания пляшущего в камине огня и перевел взгляд на майора Чарлза Дрейсмита, который вошел в отдельную гостиную, оставив дверь нараспашку.

– Кажется, Джеймс, в общем зале я приметил твоего злосчастного кузена Ричарда, – сообщил Чарлз, проводя широкими ладонями по вьющимся каштановым волосам. – Должно быть, он приехал с последней почтовой каретой. Господи, с каким же удовольствием я вбил бы ему в череп этот его крючковатый нос!

– Так Ричард здесь? – Джеймс удивленно поднял золотистую бровь. – Интересно, какую еще подлость задумал этот дьявол, раз появился в наших окрестностях.

– Вот уж верно сказано! Именно дьявол! – Чарлз присел рядом с Джеймсом у камина. – Каждый раз, как я на него взгляну, я так и думаю увидеть у него рога и раздвоенные копыта! Тебе действительно нужно с ним что-то делать.

Джеймс налил в стакан Чарлза бренди, потом протянул ноги к каминной решетке и посмотрел сквозь свой стакан на огонь.

– Что же ты предлагаешь? Сам знаешь – убийство, даже если оно и оправданно, в Англии все еще считается преступлением.

– Лучше назвать это уничтожением. – Чарлз отхлебнул глоток бренди. – Зато ты избавил бы страну от паразита.

– Хотелось бы мне, чтобы все разделяли твое мнение, – с горечью проговорил Джеймс. – Но никто не поверит, что Ричард серьезно угрожает моей жизни, пока он не швырнет мое тело к дверям известного заведения на Боу-стрит.

– Неужели он на это способен?

– Подумай сам. – Джеймс стал загибать пальцы на руке. – Во-первых, у моей лошади вдруг ослабевает подпруга, и я на всем скаку падаю с нее. Скажешь, виноват неопытный конюх? А он клянется, что перед прогулкой туго затянул подпругу, и, представь себе, я ему верю. Во-вторых, с башни Элворд-Хауса падает камень и пролетает всего в нескольких дюймах от моей головы. Заметь, замку уже сотни лет, а мортиры давным-давно вышли из употребления. В-третьих, в Лондоне на улице кто-то на меня наталкивается, и я едва не попадаю под мчащуюся карету.

Тоже несчастный случай, ведь тротуары полны народа, так? – Джеймс сделал большой глоток бренди.

– Н-да, я бы сказал, что-то подозрительно много несчастных случаев подряд, – отвечал Чарлз.