Будь по-другому, этим делом не занималось бы ФБР в лице Даркмена и его спецагентов. Потому что наркотики, даже самые крутые, находятся в компетенции ведомства ДЕА. Но когда происходят такие из ряда вон выходящие вещи, как с этим невесть от чего сгоревшим коттеджем, — особо удивляться уже ничему не приходится.

И еще об одном успел подумать Уитмор, пока Даркмен собирался с мыслями, вперив в него тяжелый неподвижный взгляд. Он подумал о том, что в принципе все могло быть и хуже. Двое его людей получили легкие ожоги, еще один с сердечным приступом был увезен в больницу. После оглушительной неудачи в Бостоне, как он слышал, полетело немало голов. Но не за то, что там погибло семеро сотрудников и еще полтора десятка получили тяжелые травмы и сильные ожоги. Совсем по другой причине. А именно: информация о данном ЧП попала в СМИ, а этого не должно было случиться ни при каком раскладе.

— Уитмор, мы будем наращивать усилия, чтобы выйти на след распространителей препарата «джанк», — нарушив наконец молчание, сказал Даркмен. — Не получилось в этот раз, получится в другой или третий. Но сейчас речь о другом.

— Я весь внимание, сэр.

— Вы принадлежите к сравнительно узкому кругу людей, знакомых с секретной директивой Совета национальной безопасности, которая проходит под кодовым названием «671/1/СНБ».

— Это очень короткий и емкий документ, сэр. Я знаю его наизусть.

— Наиболее важен для всех нас тот пункт, где говорится о необходимости соблюдения тайны.

— Полностью с вами согласен, сэр.

— Пресса, конечно же, оказывает большое давление на вас и ваших коллег, Уитмор?

— Да, сэр. Мы пока воздерживаемся от комментариев, но это не может длиться вечно.

— Надеюсь, вы и ваши коллеги предприняли все необходимые меры, чтобы никто из журналистов не оказался в непосредственной близости от места событий?

«Нужно будет переговорить с Колхауэр, — подумал Уитмор. — Потому что дело оказалось серьезнее, чем можно было ожидать».

— Мы действовали строго по инструкции, сэр, — выдержав его взгляд, сказал Уитмор. — Не думаю, чтобы кто-то из масс-медиа знал подробности случившегося.

В этот момент они вынуждены были ненадолго прерваться. В помещении появился один из спецагентов ФБР, являвшийся, по-видимому, ближайшим помощником Даркмена. Он прошептал что-то на ухо своему шефу, затем выпрямился, ожидая, очевидно, каких-то распоряжений.

— Черти бы его побрали! — помрачнев, выругался Даркмен. — Ладно, скажите Сатеру, что я сам сейчас к нему выйду.

Дождавшись, пока его сотрудник закроет за собой дверь, Даркмен передал Уитмору тонкую папочку.

— Не сейчас, — сказал фэбээровец, заметив, что Уитмор вытащил из папки пару машинописных листов и намерен углубиться в чтение. — Ознакомитесь с бумагой, когда мы закончим разговор.

— Что это, сэр?

— Пресс-релиз, подготовленный моими специалистами. Вначале прочтете сами, затем передадите своему сотруднику по связям с прессой. Брифинг для прессы проведете не позднее десяти утра завтрашнего дня. И не дай бог вам, Уитмор, или вашим людям сболтнуть хоть одно лишнее слово!

«Значит, мне нельзя будет сказать ни слова правды, — подумал про себя Уитмор. — Остальных, рангом поменьше, тоже припугнут. И если продолжать вести себя по-умному, все может закончиться легким испугом».

— Уитмор?

— Да, сэр.

Даркмен вновь уставился на него своим тяжелым парализующим взглядом.

— Я хочу, чтобы вы поняли, что все это — очень серьезно.