Интересно, как это пауки охотятся, если живность чуть не на каждом кусте осталась?!

Останавливаться правитель не стал — рядом с афидой только задержись, сразу весь в сиропе окажешься — и продолжил подъем. Движение замедлилось — обрыв гладкий, а руки уже устали. Тем не менее Найл постепенно отыгрывал у высоты сантиметр за сантиметром. Отчаянно хотелось прилепиться к паутине всем телом и расслабиться, но он знал, что потом ни за что не отклеишься — отдых будет вечным.

— Ничего, — прошептал правитель, — доберусь до следующих кустов и тогда устрою большой привал.

На глаза ему попалась черная овальная дыра. Найл сделал усилие, поднялся на полтора метра, поставил в нее ногу и перевел дух. Из дыры высунулись суставчатые усики, деловито ощупали сандалию и пропали в глубине.

— Что, не понравился? — через силу усмехнулся Найл.

Усики появились снова, следом за ними — крупные черные жвалы. Продолжения правитель ждать не стал — подпрыгнул, подтянулся, поднялся еще на полметра. Чуть отдохнул, потом собрался силами, на одном дыхании преодолел еще метров пять и перевалился всем телом на высохший, но тем не менее вонючий куст креозота.

Он даже не заметил, как заснул и очнулся оттого, что Нефтис приложила ухо к его груди. Стражница хотела что-то спросить, но у нее не хватило дыхания.

— Отдохни, — сказал ей Найл, — а я дальше полез.

Короткий сон дал ему силы взобраться до следующих кустов. Откинувшись спиной на ветки, правитель увидел, как на расстоянии вытянутой руки неторопливо шествует мимо жирная, отъевшаяся, зеленая с фиолетовым ободком возле головы игольчатка.

«Ну вот, обед уходит», — подумал Найл, но ни малейшего желания переть вверх на себе еще и гусеницу у него не появилось. Он проводил «дичь» взглядом и полез дальше.

Добраться до следующих поперечных полос стоило больше часа времени. Из мелких выбоин кое-где выпирали чахлые веточки, не сулящие ничего, кроме запаха. Отдыхать было негде.

— Хоть бы нора чья попалась, ногу поставить, — пробормотал Найл, — а там пусть хоть всю отожрут.

Норы не нашлось, но удалось углядеть небольшую выбоину. Правитель воспользовался ею на полную катушку, долго простояв в ней на одной ноге, пока не решил, что сил на очередной рывок ему хватит.

Не хватило.

Найл повис, откинув назад голову, видя верхний край обрыва, до которого оставалось всего-то метров десять, но не мог больше подняться ни на дюйм.

«Вот и все», — понял он и испытал огромное облегчение. Теперь больше никогда ему не придется выжимать из себя все силы до последней капли и срываться в пропасть почти рядом с целью, больше никогда не придется испытывать такой невероятной усталости. Все позади. Пальцы его разжались, и вес тела удерживала только липучесть паутины.

Потом прямо на голову свалился Шабр, сграбастал своими огромными лапами затянул наверх и уложил на землю.

Полчаса полностью вымотанный Найл просто лежал на угловатых холодных камнях, радуясь покою и безопасности. Потом сел.

Впереди лежало плоскогорье. Не совсем плоское — дальний край забирался заметно выше, но без крутых подъемов. Больше всего это плато напоминало развалины густо застроенного квартала: серо-голубые узкие выступы торчали из тела горы, как полуразрушенные, но еще достаточно высокие остатки фундаментов — где-то отдельный куб, где-то длинная извилистая стена, где-то череда разновысоких опорных столбов. Лабиринт, но не очень запутанный. Это хорошо — через препятствия карабкаться не придется. После сегодняшнего приключения руки у людей неделю болеть будут.