Так под разными масками Дефо колесил по дорогам страны, неожиданно появляясь то на востоке, то в западных графствах, то на севере, в Шотландии. В пассажирских каретах, наемных экипажах, верхом на собственной лошади проделал он немало сотен миль. Что ж, он любил движение, можно сказать, испытывал в нем потребность. Любил большие торговые города, многошумные ярмарки, дорожные тракты с почтовыми и пассажирскими каретами и судоходные реки с гружеными баржами. Простор равнинных путей он предпочитал горным тропам, а сухопутные путешествия — морским. На ровной земле, казалось ему, он стоял увереннее.

Погружаясь в толчею, смешиваясь с ней, он всякий раз испытывал иллюзию сопричастности с действительностью и всякий раз горько разочаровывался, оказываясь одиноким в сутолоке людей и дел.

Какую же миссию выполнял Дефо во время своих столь таинственных вояжей?

Здесь необходимо небольшое отступление в прошлое.

Однажды Дефо разразился злым и остроумным памфлетом против преследования пуритан, или, как их называли, диссидентов, то есть раскольников. Это было все равно что бросить пылающий факел в пороховой погреб, начиненный религиозными фанатиками — сторонниками господствующей англиканской церкви. Предав забвению «Акт о веротерпимости», принятый еще в 1688 году, они лелеяли мечту о своей Варфоломеевской ночи — кровавой расправе с инакомыслящими.

Мракобесы, которых Дефо зло высмеял в памфлете, грозили расправиться с его авторам. Некоторое время они, правда, не знали, кто же на самом деле написал эту бичующую сатиру, поскольку имя сочинителя отсутствовало. Но уже через месяц оно стало известно. И третьего января 1703 года последовал приказ об аресте Даниеля Дефо, «виновного в преступлении чрезвычайной важности».

Дефо не стал ждать, когда у дверей его дома появятся констебль со стражей. Тайком он покинул свое жилище и скрылся в лабиринтах столичных улиц. Вдогонку ему «Лондонская газета» опубликовала сообщение о награде в пятьдесят фунтов стерлингов тому, кто откроет, где прячется автор злополучного памфлета. Благодаря той же газете мы можем представить, как выглядел этот несчастный коммерсант и журналист Дефо. «Худощавый, среднего роста, — приводила его приметы газета, — около сорока лет; смуглый, волосы темно-каштановые, однако носит парик; глаза серые, нос крючковатый, подбородок острый». Как особую примету газета называла большую родинку-бородавку на щеке около рта — предмет постоянных насмешек его врагов, средоточие, как им казалось, его зловредных качеств.

Объявление о том, что разыскивается Даниель Фо, он же Дефо, было расклеено по улицам. Награду за выдачу опального памфлетиста обещали немалую, и неудивительно, что нашелся охотник заработать эти деньги.

В мае 1703 года Даниель Дефо был арестован и заключен в Ньюгейтскую тюрьму. Причем поначалу его поместили в общую камеру, где содержались те, кто не мог заплатить соответствующую мзду за пребывание в помещениях для привилегированных заключенных. Здесь в общих камерах спали на каменном полу вповалку, зимой дрожали от холода, летом изнемогали от жары. Ночь здесь нельзя было отличить от дня. Зато у тех, кто готов был оплачивать свой относительный комфорт, надзиратели вымогали кучу денег. Первый побор следовало внести за «удобные кандалы». Чем больше мог заплатить заключенный за «удобство», тем легче становились его кандалы. Тюремщики ловко пользовались этим обычаем и часто вновь прибывшего арестанта из богатых буквально опутывали цепями: ножными и ручными кандалами. Заплатив и освободившись от цепей, заключенный вскоре узнавал, что его расходы на этом не кончаются. Приходилось вкладывать монету в толстую лапу тюремщиков за то, чтобы погреться у огня, поесть не очень черствого хлеба, получить приличное одеяло, за то, чтобы тебя не избивали и не мучили. Деньги предоставляли возможность спать в лучшей части тюрьмы, где было хоть немного света и воздуха и где даже имелись кровати и столы.