Обо всем этом парень уже думал, лежа в полумраке медицинского бокса медпункта, куда его положили после оказания первой помощи. Ему совсем не мешал треск соединяющихся ребер, хруст встающих на место смещенных позвонков.

— Больше никакой спешки, никаких эмоций, — шептал парень, с удовлетворением чувствуя, как к нему возвращаются силы. Получив передышку, магический источник, словно насос, начал восстанавливать свой запас. За неимением живой, природной энергии организм мага стал втягивать мертвую, неживую, признав ее годной. В медпункте, в котором к счастью, в эти минуты никого не было, тут же резко упала температура. От перегрузки вырубилась электроника. — Сначала я все разузнаю, все подготовлю… И только потом нанесу удар каждому, кто виноват.

Прикинутый им план действий был довольно прост. Добраться до столицы на этом составе, попутно восстановив свои магические способности. После на некоторое время затаиться и заняться сбором информации. Нужно было ответить на несколько вопросов, прежде чем действовать дальше: что случилось с его матерью? кто автор тех странных рисунков из альбома Захарьиной? От ответов на эти вопросы зависело, какой он вынесет приговор предавшим его.

Пришло время собирать камни

Парк был небольшой, шагов триста-четыреста в ширину и примерно столько же в длину. Скорее это даже был не парк, а крошечный сквер, когда-то давно разбитый еще первыми жителями района. С тех пор посаженные по периметру сквера ели превратились в высоких красавиц с роскошной голубовато-зеленой хвоей, мохнатые лапы которой тянулись на несколько метров вокруг. Внутри протянулись, выложенные уже потускневшей плиткой, извилистые тропинки, прерываемые фигурными скамейками. В жаркие июльские дни, когда от жары плыл перед глазами воздух, здесь было прохладно. Нос приятно щекотал аромат хвои, который хотелось вдыхать снова и снова.

В последние годы здесь редко кого можно было встретить. Старожилы, что любили здесь прогуливаться, умирали или переезжали. Новоселы, особенно из родов с богатой магической родословной, здесь и не бывали. Зазорно им было: мол бедно здесь, неухожено, развлечений никаких нет. Так и сохранился этот небольшой, забытый почти всеми, кусочек природы.

… Невысокая женская фигура мелькнула между деревьями и сразу же пропала за очередной развесистой елью. На первый взгляд могло даже показаться, что померещилось.

Через несколько минут женщина появилась вновь, давая себя получше разглядеть. Среднего роста, куталась в строгом пальто с иссиня черным меховым воротником. Пальчики прятались в муфте. Волнами уложенный светлый палантин скрывал ее лицо, черты которого можно было разглядеть, лишь подойдя ближе.

Была она печальна и задумчива. Шла неторопливо, взгляд бесцельно гулял по сторонам, то поднимаясь к вершине ели, то опускаясь к ее подножию. Когда забывала, женщина горбилась: ее плечи опускались и портили недавнюю безупречною осанку.

— Господи, как же так? Что мы тебе сделали? — горячо зашептала Бельская, остановившись у когда-то своей любимой скамьи. Еще, когда был жив муж, они здесь часто гуляли между елями. Много разговаривали, смеялись. Смешно сказать, играли в салочки. А что теперь? Ничего. Ничего и никого у не не осталось. — За что наказываешь?

Никогда она не была истово верующей. Зачем? В семье всегда была полная чаша, рядом любящий муж, сын. Когда же все рухнуло, словно оставшееся без фундамента здание, она осталась одна и… обратилась к Нему.

— Ладно нас… Мы-то пожили свое, — тяжело вздохнула молодая женщина, опускаясь, едва не падая, на скамью. Уже сотни, если не больше, раз она задавалась этим вопросом. Бросала в пустоту эти слова, даже не надеясь что-то услышать в ответ. — Но его зачем прибрал?! Зачем, Господи?!

Сейчас, залитое слезами, лицо молодой женщины выглядело страшным, чудовищно постаревшим.